– Плохо просишь. Хочешь, чтобы нам дом достался?
– А ты нет?
– Тогда не отворачивай рожу от тещи. Улыбайся ей, говори комплименты, жрачку, которую она готовит, хвали.
– Дочь ты. Она любви не от меня ждет.
– Валька ей вчера платок купила. Мамахен аж зарыдала от радости, теперь невестка стала ей роднее всех. Принеси теще подарок.
– Сказал уже: у меня денег нет.
– Заработай.
– У меня проблемы.
– У тебя они всегда.
Мирная беседа перешла в перепалку. Анастасия взяла кошелек, вышла во двор, добрела до садика, села на скамейку и впала в состояние окаменевшей черепашки. Сколько времени она провела в оцепенении, Петрова не знает, но когда очнулась, решила все же пойти за продуктами в супермаркет.
Глава 4
Как все бедные люди, Анастасия теперь точно знает, сколько у нее денег в кошельке до копейки. В тот день там было шесть тысяч сто тридцать два рубля. Петрова катила меж стеллажей тележку, методично складывая туда макароны, муку, рис, подсолнечное масло… В доме закончились все припасы. Взяв очередной пакет, Настя вынимала калькулятор и приплюсовывала его стоимость к уже набранной сумме. Когда она перевалила за четыре тысячи сто тридцать два рубля, Петрова направилась к кассе. Она решила оплатить гору продуктов, а потом устроить себе праздник, сходить в кафе, выпить латте, съесть пирожное, почувствовать себя счастливой, молодой, любимой женой при богатом муже. Она очень давно не позволяла себе таких походов. Но сегодня после ненароком услышанной беседы дочки с зятем у нее стало темно на душе. Анастасия надеялась, что маленькая радость смоет черный осадок.
Из длинного ряда касс работали только две. Петрова встала в конце очереди и вынула кошелек. Почему она решила пересчитать деньги? Настя прекрасно помнила, что перед уходом в магазин тщательно проверила количество денег. А потом ушла, забыв портмоне в холле. Сейчас не стоило волноваться, но непонятно почему она испытывала беспокойство. Чтобы избавиться от некомфортного ощущения, она и вынула дорогой, некогда подаренный Алексеем кошелек, и… внутри оказалось тысяча сто тридцать два рубля.
Настя не поверила своим глазам. Она потрогала деньги, проверила остальные отделения. Пять тысяч одной купюрой испарились.
Анастасия оглянулась, увидела, что за ней выстроилась очередь, и попросила мужчину, который почти въехал своей тележкой ей в спину:
– Отойду ненадолго, кефир забыла.
Незнакомец молча кивнул. Настя дотолкала корзину на колесах до каких-то стеллажей, зарулила в проход, увидела коробку с собачьим кормом и обрадовалась, на одной была изображена болонка.
– Понимаешь, Лаура, – всхлипнула Настя, глядя на картинку, – в кошельке было две крупные купюры: одна тысяча и пять. Еще сотня, три десятки и мелочь. А теперь пятерки нет. Давай, Лаура, думать. Кошелек остался в холле. Когда я уходила, там точно было шесть тысяч сто тридцать два рубля. Я вернулась, взяла портмоне и не открывала его по дороге. Спасибо, что сейчас меня осенило в него заглянуть. И нет пятерочки!