– Помнишь не помнишь – какая разница. Как ты согласился жить в такой конуре?
Алимушкин не ответил. Мозг его работал с некоторым запозданием. Он только-только сообразил и припомнил лицо:
– Вы… Ключарев?
– Да.
Ключарев тем временем огляделся. Он, в общем, знал, что вялый Алимушкин разменялся не лучшим образом, но он и думать не думал, что живого человека могут запихнуть в такую дыру. Комнатушка была мала, ободрана, вся в потеках и без мебели. Поржавевшая кровать да стол. Да один стул. В соседней комнате, как выяснилось, жил одинокий старик, у старика была такая же жуткая комната. Старик был болен, необщителен и глух как пень.
– Он и на кухне со мной не здоровается, – вялым голосом сообщил Алимушкин. – Молчит.
– Ты тоже не слишком говорлив.
– Да…
Пауза получилась долгая и тягостная.
– Так и живешь? – Он кивнул – да… – Куда-нибудь ходишь?
– Никуда.
– Но, прости, на какие деньги ты ешь и пьешь?
– Остались какие-то рубли. Я их доедаю.
– А дальше?
Пауза получилась еще более долгая. Наконец Алимушкин вместо ответа тихо сказал:
– Я, – и он посмотрел на Ключарева (не станет ли он смеяться), – я шахматами занимаюсь…
Ключарев не засмеялся, он сказал:
– Это хорошо.
– Вот. – Алимушкин показал глазами на маленькие шахматы. Доска была потертая. Фигурки были расставлены. – Я когда-то играл. В детстве…
– А с кем играешь?
– Ни с кем. Я так… Сам с собой. Анализирую.
Ключарев предложил сыграть, говорить было не о чем. Алимушкин играл очень слабо. Ключарев сыграл с ним несколько партий и ушел. Настроение было паршивое: Ключареву было бы легче, если б Алимушкин играл хотя бы средне.
3
Случилась там и такая минута – это была минута особенная. В одну из тягостных пауз Ключарев подумал: как же это так вышло, что жизнь человеческая пошла под откос ни с того ни с сего?.. Ключарев был неглуп и понимал, что случившееся с одним может случиться и с другим. Люди именно так и рождаются. Люди именно так и умирают… Что с одним, то и с другим… Он спросил Алимушкина:
– Скажи, как с тобой все это стряслось?
Алимушкин молчал, он не совсем понимал, о чем речь. Но потом постарался понять (на лице его было заметно усилие) и ответил Ключареву: нет, ничего особенного не случилось и не произошло, почувствовал, что погибаю, вот и все.
– Это началось, когда ушла жена?
– Нет… Раньше.
– А-а, – как бы оживился Ключарев, – это началось у тебя с неприятностей на работе.
– Нет…
– С чего же началось?
– Не помню.
Ключарев проявил нетерпение. Несколько раздраженно он заговорил:
– Но не может же все рушиться ни с того ни с сего. Вспомни. Напряги память. Это и мне важно. Это и всякому важно – с чего началось?
Алимушкин потер лоб. Поморщился:
– Нет… не помню.
Пора