Я поступил в институт и стал примерным студентом – активистом, отличником и неизменным участником стройотрядов. Погружаясь в учебу или работу, я забывал о своей тоске, о любви к несуществующей Принцессе. Безделье сводило меня с ума, и я превратился в трудоголика. После института отец помог мне устроиться на работу, а мама начала регулярно заводить разговоры о женитьбе. Я и слышать об этом не хотел. Но потом все же решился на брак с милой, тихой девушкой. Вопреки терзавшим меня опасениям, семейная жизнь потекла обыкновенно, как у всех. Близость с женой волновала меня не больше, чем прогноз погоды, но я честно исполнял супружеские обязанности.
Отец мой к тому времени скончался – он был фанатиком своей работы и отдал ей все силы. Мама вернулась в Москву, где у нее оставались родственники; столичную квартиру разменяли на однокомнатную в Москве для мамы и отдельную квартиру для нас, в Питере.
Новая квартира поначалу принесла много радости. Но скоро жена моя, женщина добрая и покладистая, начала невероятно раздражать меня. Между нами то и дело возникали мелкие стычки, вспыхивали ссоры. По ночам я видел в снах Принцессу и уже не мог сдерживать желание снова пережить то незабываемое ощущение, тот неповторимый экстаз! Кафель стен и холод возбуждали меня, вызывая в памяти помещение морга и наслаждение, пережитое тогда. Я страдал… Жажда мертвой плоти стала сильнее меня. С утра до вечера я был поглощен тем, что искал женщину, которая подарит мне то, о чем я мечтал.
Веронику Лебедеву я увидел в театре, куда меня потащила жена, и с тех пор потерял покой. Я ходил на спектакли с ее участием. Я пожирал ее глазами, а по ночам писал стихи, посвященные ей. Я не мог думать ни о чем, кроме нее…
Конечно, не имело смысла ухаживать за такой красавицей, как Лебедева. Она актриса – не только на сцене, но и в жизни. Я уже знал, что это такое. Только мертвая она полюбила бы меня. И все же я сделал попытку… бесплодную, как когда-то с Принцессой. Я дождался Лебедеву после выступления, чтобы передать ей букет, куда была вложена моя поэма о любви. Она, не глядя, взяла букет из моих рук, небрежно кивнула и торопливо пошла к машине. По дороге листок со стихами выпал, Лебедева наступила на него, садясь в ожидающее ее такси, и уехала.
Когда все разошлись, я поднял из лужи свою поэму и порвал ее на мелкие клочки. Разбрасывая обрывки, я придумывал способ, как можно лишить женщину жизни без ущерба для ее красоты. Работа в морге не прошла для меня даром, и скоро способ был найден. Дома я не мог изготовить орудие убийства – моя жена, любопытная, как ворона, всюду совала свой нос и могла заподозрить неладное; пришлось делать это на работе.
Итак, я взял самую толстую иглу, которую смог раздобыть, прочно припаял ее к наперстку – и мое оружие было готово. С виду оно напоминало огромную булавку, которую я мог прятать за подкладкой или во внутреннем кармане