– Чувак пьян в стельку! – повысил голос Олег. – Сам будешь с ним возиться!
Бармен кивнул. Он сообразил, о чем просит его начальник. Не наливать больше парню, который уже лыка не вяжет. А то потом свалится на стойку, таскай его на себе… машину вызывай, отправляй домой за счет заведения. Карташин печется о репутации клуба, не хочет неприятностей с полицией и родителями «золотой молодежи». Правда, «Пони» пока не дотягивает до «высшей лиги», но у босса большие амбиции.
Бармен отрицательно покачал головой в ответ на мычание парня, которое означало «налей мне еще!».
– Ну ты че… – разозлился тот. – Не борзей… Я п-плачу!
Бармен вернул ему обратно смятую купюру и отвернулся к своим бутылкам. Две девушки заказали коктейль «Звезда прерий». Он должен их обслужить…
Карташин тем временем вернулся за служебный столик, где его ждал приятель. Официант принес им коньяк, нарезанный ломтиками лимон и бутерброды.
– Ни черта сами не смыслят, – выругался Карташин, разливая коньяк. – Каждому подойди, скажи… Где толковый персонал набрать? Не подскажешь, Моха?
Приятель криво усмехался, пил не закусывая. Он без огонька косился на девчонок, модно одетых, тонких, как бамбуковая поросль. В темноте и бегающих бликах света они все казались хорошенькими.
– А моей Мариши нет, – с горечью выдохнул Моха. – И не будет. Никогда не будет! Ты понял? Ни-ког-да…
– Давай за нее, – предложил Карташин. – Чтоб земля пухом…
Они выпили.
– Должен я отомстить или не должен? – с надрывом вопрошал Моха. – Ты скажи, братан…
– Сима, дуреха, меня не слушает, – пожаловался ему Карташин. – Молится на этого врачишку, блин, как на Бога! А меня побоку.
– Почему она? Почему Мариша?
Они говорили не друг с другом, а каждый о своем, наболевшем.
– Может, нам его приговорить? – предложил Моха. – Вывезти в лес и… того? Замочить? Без суда и следствия…
– Чтобы потом на нарах париться? Я только бизнес налаживаю, Моха. В люди выбиваться начал. Тачку новую купить хочу. Жениться.
– На Симке, что ли?
– На ней.
– Я тоже на Марише жениться хотел… а вышло по-другому. Убийца на свободе гуляет, а она в земле… спит вечным сном… И никаких концов, братан! Спецы руками разводят. Я им денег давал… а они одно твердят: нет улик, нет доказательств. Нельзя, мол, уважаемого человека огульно обвинять! Это он – уважаемый человек? А мы с Маришей кто? Быдло?
Владимир Мохов, которого друзья и знакомые прозвали Мохой, взревел и стукнул кулаком по столу.
– Тише ты, успокойся, – сказал Карташин. – Посуду бить не надо. Маришу твою не вернуть… А ты уверен, что это он ее?
– Он! Больше некому… Та девчонка, что до Мариши у него работала… тоже… пропала без вести…
– Пропала