– Прочувствовала, сука?
– Прочувствовала…
Небрежными движениями тыльной стороной ладони о мокрые бёдра и очень горячую киску он намеренно обмазал свою руку смазкой. Наклонил девушку к своей руке, она нежно поцеловала её… Ноги не выдерживают. Она опускается на колени, улетает, и слёзы счастья катятся из преданных глаз… Он присел к ней, вытер большим пальцем слёзы со щёк и нежно поцеловал в губы:
– Моя Девочка…
– Твоя…
Продолжая сидеть на цыпочках со сдвинутыми ножками, прислонившись спиной к входной двери, она послушно принимала в глотку член… Наигравшись с ее слюнками и дыханием, он вогнал головку до упора и спросил, наслаждаясь рвотным рефлексом:
– Скучала? – и освободил ее рот.
– Да, но по-хорошему, – ответила малышка, раскачивая повисшую на подбородке слюну. Ударив обслюнявленным стволом её по щеке, любимый провел головкой у нее под носом, отошел, сел на пол в гостиной и откинулся назад, опираясь на руки.
– Дрочи!
Милашка широко раздвинула ножки и, не вставая, начала жадно и быстро тереть свой клитор и засовывать в себя пальцы. Стонет, дергается, тычет, кусает губу и смотрит на блестящую от слюней и смазки руку, сжимающую ее «повелителя».
– Сюда ползи, сука.
Заложив ручки за спинку и потихоньку переставляя колени, она послушно подошла и, глядя в пол, спросила:
– Можно?
– Проси лучше.
Она развернулась назад, делая несколько движений талией, и наклонилась к его ноге. Поцеловала ее, облизала, начала сосать пальцы, а затем, обернувшись, прошептала:
– Хозяин, можно к Вам на хуй?
Он не ответил, но всунул пальцы между призывно раскрытых губ, и, пока он молча растягивал ее тремя пальцами, она вылизывала вторую ногу и попросилась еще несколько раз. Достав пальцы, Хозяин обтер их о ее бедра, шлепнул рукой по попе, чтобы она повернулась и сказал:
– Глянь, весь сарафанчик в слюнках. Иди сюда, моя девочка. А то, пока ты была в магазине, я тоже скучал…
Собрав пальчиком с подбородка сперму, она сексуально обсосала его и, глядя ему в глаза, сказала:
– Я прям хочу похвастаться, что купила. Ты оценишь.
– Показывай.
– Правда, сколько нервов мне это стоило… Купила вот такие высокие зимние сапоги, тёплые-тёплые, низкие полусапожки зимние, тоже тёплые-тёплые, с расчётом, что куплю штаны, и ещё вот такие осенние сапоги, которые не промокают, не жмут, не трут, не давят!
– Умница. Зимние. Знаешь, чем порадовать, да и сама радуешься, да? И это хорошо.
– Да. Купила сапоги, и первая мысль: «Я Ему скажу, Он будет рад, что мне тепло и сухо». Не знаю, как описать это чувство. Я чувствую твою заботу обо мне и хочу, чтобы тебе было спокойно, чтобы ты за меня не переживал. А еще брала короткие сапоги и думала: «Он ведь мне давно говорит – купи штаны»…
Вечер…
– Да, ты прав. Всё-таки я точно скрытый мазохист. А это прям шайтан-машина, после неё никакой дикарь не страшен, – смеясь, признала Даша, закончив на диване свою экзекуцию с волосками на ножках, которые послушно отрастила чуть больше допустимой длины, выполняя указание любимого.
– Подойди, дай потрогаю напоследок мою колючку.
– Нет, мне и так стыдно, а ты смеешься надо мной.
– Я же любя, иди сюда, говорю… Дай пощупаю.
– Ай, ты не натрогался еще? Пусти, пусти. Ааа… – просила она, пытаясь игриво выкрутиться из его объятий сзади.
– Тише-тише, – направляясь между сисечек вверх рукой и задирая майку, прошептал он и сдавил шею. Её влажные ладони коснулись его рук, и она замерла от возбуждающего стыда и его нежности.
– Вот так, девочка, умница, – похвалил он и нырнул пальцами под резинку трусиков.
Неизвестно, что именно в этот момент согрело ему область груди – едва заметные волоски на привычно гладкой коже или её состояние, но ему захотелось сказать:
– Ты – моя прелесть сладкая…
Даша запрокинула голову назад, подставляя для поцелуя свою шейку, что он и сделал. Облизывая шею, ушко, щеку, он медленно спустил с девушки трусики и достал член.
– Давай я попрощаюсь.
Даша застонала и раздвинула попу, а он сдвинул с головки кожу и уперся ей в дырочку.
– Моя послушная девочка выполнила указание и веселила меня своими колючками, – сказал