В этот момент к их столику подошла официантка и поинтересовалась, готовы ли они сделать заказ. Привлеченный каким-то особенно мелодичным звучанием ее голоса, Саша сосредоточил свое внимание на ней и с первого же взгляда почувствовал симпатию к девушке. В ней было что-то несовременное, что-то, напоминающее героинь русской классики – то ли хрупкая осиная талия, подчеркнутая форменным, белым с синим, фартуком, то ли миниатюрность ее фигурки (вряд ли в ней было больше метра шестидесяти росту), то ли тихая и правильная, без намека на диалект или манерность речь.
Желая рассмотреть ее получше, Саша начал расспрашивать о блюдах и напитках в меню, но девушка, очевидно, работала в этом заведении совсем недавно, так как не смогла с уверенностью ответить ни на один из его вопросов. Она смущалась, мило краснела от досады на себя и столько раз бегала куда-то уточнять, что даже Антон вышел из своей прострации, смерил девушку презрительным взглядом и пробормотал себе под нос: «Вот тупая курица!»
– Ну, зачем ты так? – вступился Саша. – Просто она, вероятно, новенькая. Может, вообще работает первый день. Откуда ей знать, какие специи куда добавляются?
Вернувшись, официантка, наконец, дала исчерпывающие ответы на все вопросы. Решив, что основной заказ они сделают после прихода Оксаны, друзья выбрали себе только закуску, и девушка принялась убирать со стола оказавшиеся ненужными дежурные бокалы и приборы. Она пыталась красиво сложить салфетки, но те, точно нарочно, распадались в ее руках в разные стороны. Друзья наблюдали за ее действиями: один – с раздражением, второй – с улыбкой. Девушка же, чувствуя, что за ней смотрят, терялась еще больше. Кое-как справившись с салфетками, она удалилась, и тут в зале послышался какой-то невнятный шум.
– Смотри, вот она! – воскликнул вмиг оживший Антон.
Саша поднял заинтересованный взгляд. Как только Оксана вошла в ресторан, все мужчины отложили вилки и повернули головы в ее сторону. Те, кто были одни или с друзьями, так и продолжали пялиться на нее, а тем, кто ужинал со спутницей, было жутко обидно, что нельзя подольше полюбоваться такой женщиной. Что уж и говорить о поведении Антона, который начал скакать вокруг