Тут откуда-то возник Жуков.
– Это я, я должен быть на этом месте! – закричал он, отталкивая грузина в сторону.
– Почему, дорогой? – удивился тот.
– Потому что представлять нашу страну во всемирном братстве народов мне более к лицу! – выкрикнул Жуков, выставляя вперед свои голубые глаза и светлые волосы.
– С внешней стороны это, разумеется, так, – сказал Сихучиси, японец, – но по внутренней сути дело, может быть, выглядит иначе. Ваша белая раса, если посмотреть в наш словарь, называется кавказской. Поэтому вы оба кавказцы, если смотреть оттуда, – он показал взглядом куда-то вверх и в сторону.
– Один кавказ, другой кавказ, и кто больше кавказ, тот и стоит на своем месте, – сказал Шмоку с зулусским таким акцентом.
И все стали пить пиво.
P.S. В обычной жизни у Жукова глаза и волосы были темные, но являться в снах он мог голубоглазым блондином и вообще кем угодно.
17
Однажды Носиков был влюблен в зубного доктора.
Это было еще в то спартанское время, когда обезболивание при сверлении зуба считалось недостойным мужчины.
У нее (у доктора) были глаза с ресницами, которые глядели внимательно и почти строго. Они иногда оказывались совсем близко от лица Носикова.
Был голос, который говорил: «Зажмурьтесь, сейчас будет больно». Или: «Откройте рот», «Не закрывайте рот», «Сплюньте». Негромкий голос, но ослушаться его было невозможно.
Были руки, которые поворачивали голову Носикова вправо или влево – как удобно для дела. Впрочем, не руки, а тот же голос, который говорил: «Поверните голову», – но вспоминалось, что именно руки.
Носиков уже почти как на свидание ходил на прием к доктору – с какой-то надеждой внутри и с учащенным биением сердца. А потом все кончилось. Больные зубы Носикова были запломбированы (четыре зуба), а чувство осталось без взаимности. Пациентов много, а доктор один, вздыхал он, и ничего не поделаешь.
18
Когда Жуков был студентом, он занимался борьбой в спортивной секции. На тренировках он время от времени оказывался в паре с одним студентом из Африки. Они были на равных, когда отрабатывали приемы, но когда боролись, африканский студент разными способами побеждал Жукова: легко проводил переднюю или заднюю подсечку, бросал Жукова через бедро, а иногда – через голову.
Однажды африканец (проще говоря – негр) решил провести свой любимый прием, который ему всегда удавался, и провел бы его, как всегда успешно, но в ту же секунду свой прием начал проводить Жуков. Получилось так, что прием, который проводил Жуков, оказался контрприемом к тому приему, который проводил негритянский студент, хотя ничего такого Жуков в виду не имел. Тем не менее все выглядело, как если бы