– Тихон! – Он вскочил на броню, какой-то красный, как из бани. – Что ты?
– А чего?
– Двигаться надо! Сполох!
– Что за сполох?!
– Крупная банда к границе идет, летуны ее засекли и немного потрепали, но у них, похоже, заложники. Мы ближе всего от них. Давай, садись в седло…
– Да пошел ты… Есаулом командовать будешь, – вяло ругнулся Тихон, понимая, что покой им только снится.
Тронулись на четырех тяжелых БМП – монстры по сорок пять тонн, способные держать выстрел из гранатомета и вооруженные пятидесятисемимиллиметровками, в то же время могут давать до шестидесяти километров в час на хорошей дороге. Вот сейчас они и шли по такой дороге в сторону австрийской границы, верней, не по самой дороге, а параллельно ей. На дороге было много брошенной техники, автомобилей, и расчищать ее было некогда…
Тихон на сей раз сидел не на броне, наблюдателем был другой. Ему досталось место в десанте, гулкое, тряское, вытряхивающее всю душу, но все же безопасное…
– Эх… к дому бы вернуться! Как жать зачнут – так бы и в помощь… – сказал один казак, заросший неопрятной щетиной, но с ласковыми и большими, словно у теленка, глазами.
– До белых мух тут простоим, – мрачно буркнул Буревой, – если не до следующего года.
– Варшаву же сдали, – возразил Тихон.
– Сдали… как сдали, то нам лучше и не знать. Мабуть, и лучше было бы с боем взять. Эти… видал, как зыркали? Непоследний раз здесь, браты казаки, ох, непоследний.
– А там-то что?
– Банда там, сказано же.
– Эх, ну не пойму я, браты, – вступил в разговор еще один казак, худой и чернявый, но крепкий как проволока. – Вот мы шли через деревню… ну, зараз километров за пять до города, помните?
– Ну?
– Как живут люди! У нас так атаманы не живут, как здесь казаки живут.
– Какие тебе тут казаки? Окстись.
– Ну, это я к слову. Живут здесь дюже богато… хоромины кирпичные. У кого и на три этажа. Баз[9] – так на целую ферму. Так чего же им надо, супостатам?
– Поляки…
– Приедем, у них и спросишь. Зараз ответят.
– Нет, зря как следует не брухнулись. Дурная здесь порода, выводить надо.
– Рот закрой.
Боевую машину в этот момент тряхнуло особенно сильно – ввалились в какую-то яму.
– Так чего же они… – не унимался один из казаков, – своих захватывают. Они же все про нацию гутарят – нация, нация…
– Задрал ты, Пахом… – беззлобно проговорил Буревой. – Как языком чесать, так ты первый. Иди у них спроси, мабуть, и ответят.
– Как дело делать –