– Твоя мать не смогла тогда прийти. Она ведь была больна?
– Да. – Он внезапно уставился на свои руки.
«Странно». Хелен нахмурилась, но не успела ничего сказать, как заговорил Алекс, по-прежнему пристально смотря на закрытые двери лифта:
– Той ночью ты впервые меня поцеловала. На кухне, помнишь?
Она резко подняла на него глаза:
– Это ты поцеловал меня.
Он усмехнулся:
И потом ты сказала, чтобы я отвалил.
– Ты был парнем Габриэлы.
– Одним из многих.
– Ты обвиняешь мою сестру в том…
– Угомонись, Хелен! – Двери лифта открылись. – Мы оба знаем, что Габриэла любит развлекаться, во всех смыслах этого слова. Пока она жила в городе, я был для нее декоративным дополнением. Но я определенно не был единственным, кого она любила.
«Я не могу об этом говорить». Хелен вцепилась в портфель, пристально глядя на закрывающиеся двери лифта, когда на нее нахлынули воспоминания, опаляя кожу.
– Расскажи мне о Челси.
Он помолчал, давая ей понять, что заметил, как она переменила тему разговора.
– Она замечательный ребенок и многообещающая теннисистка. Внешне нахальная и жесткая, но в душе…
– Типичный подросток, уязвимый и неуверенный.
– Да. – Он посмотрел на Хелену и едва заметно улыбнулся. – Что ты можешь об этом знать?
– Все. – Они вышли из лифта и пошли через мраморный вестибюль. – Я была новичком в школе, помнишь? И иностранкой.
– Я помню твой первый день в школе.
Как он может забыть? У любого парня при виде новенькой слюнки текли. Потрясающая темноволосая красотка подъехала к колледжу «Радфорд» на черном БМВ. Ее волосы развевались на ветру, на ней были роскошные солнцезащитные очки от «Диора».
– Я жутко нервничала, – сказала она, вырывая его из фантазий, пока они продолжали идти мимо зоны регистрации.
– Было не похоже. Ты вплыла на парковку с таким видом, будто ею владела.
Хелен отрывисто хохотнула, пока он придерживал для нее стеклянные двери:
– Вплыла? Вряд ли.
– Да. Габриэла скачет по жизни, а ты плывешь, как ухоженный корабль по гладкой воде.
– Итак, ты считаешь меня идеальной? Неприступной?
Она заметила, как его чувственные губы изогнулись, проницательные голубые глаза внезапно повеселели.
– Ты никогда не была неприступной, Хелен.
У нее перехватило дыхание под его пристальным взглядом. Такого Алекса она знала: очаровательного и дразнящего, говорящего с подтекстом, чтобы увидеть ее волнение. Это был не тот желчный человек, бросавший обвинения в ее кабинете.
– Кофе?
– Что?
– Я спросил, хочешь ли ты кофе. – Он довольно усмехнулся. – Его могут подать нам к бассейну.
Хелен виновато кивнула. Она поняла, что Алекс и ее сестра не подходили друг другу в тот момент, когда Габриэла рассказала ей…