на дело, лишний человек не помешает.

      – Он всего лишь наблюдатель, – строго напомнила ей Ева. – Я жду звонка от Миры. Если она без меня позвонит, сообщи.

      Ева узнала Айрис Франсин, едва войдя в помещение для посетителей. С первого взгляда было ясно, от кого Тиаре достались светлые волосы, зеленые глаза и точеные черты лица.

      Комната была уставлена торговыми автоматами и маленькими столиками. Айрис занимала один из стульев, как будто специально спроектированных с таким расчетом, чтобы зад немел, стоило просидеть на них хотя бы пять минут. Руку ее сжимал, по всей видимости, муж номер четыре, Джорджио Франсин. В отличие от своей светловолосой утонченной супруги, у него были черные вьющиеся волосы, знойный вид, и он был моложе своей жены лет на пять.

      Но – это Ева готова была признать – друг другу они подходили. Смотрелись как одно целое.

      – Миссис Франсин, я – лейтенант Даллас.

      Айрис подняла на нее измученные глаза, в которых Ева прочитала одновременно горе, вину и просто усталость.

      – Это вы занимаетесь ее… ее делом?

      – Да, – ответила Ева, пододвигая стул. – Я искренне сочувствую вашей утрате.

      – Спасибо. Мне дадут на нее посмотреть?

      – Это можно устроить.

      – Можете мне сказать, как она… что с ней произошло? – спросила Айрис дрогнувшим голосом. – Они мне ничего не рассказывают. От неизвестности только хуже.

      – Она была убита этой ночью в своей квартире. Мы полагаем, она знала убийцу и сама же его впустила. Пропало кое-что из драгоценностей.

      – Он ее насиловал?

      «Матери. Вечно они об этом спрашивают и умоляюще смотрят, лишь бы ответ был отрицательным».

      – У нее была половая связь, но мы не думаем, что это было изнасилованием.

      – Может, несчастный случай? Может, что-то просто пошло не так?

      «Опять этот умоляющий тон, будто смерть от несчастного случая не так ужасна».

      – К сожалению, нет. Мы не думаем, что это был несчастный случай. Что вы можете рассказать о ее последних увлечениях, знакомых, мужчинах?

      – Почти ничего, – прикрыв глаза, ответила Айрис. – Мы с ней не очень-то общались. Я была ей плохой матерью.

      – Дорогая, не надо, – тихо произнес ее муж.

      – Нет, это правда, – покачала головой Айрис. – Мне было всего двадцать, когда она родилась, я была плохой матерью, и вообще… – с горечью в голосе повторила она. – Все больше о вечеринках думала и о путешествиях. Потом отец Тиары завел роман на стороне, я решила отплатить ему тем же, вот так и докатилось до того, что мы уже видеть друг друга не могли, а дочку стали использовать как оружие в нашей семейной войне.