И конечно, до того, как погибла Элейн.
Джед не успел заблокировать воспоминания и снова увидел безмятежную картину: серебристый «Мерседес»-седан под навесом, Элейн на водительском сиденье, тусклый блеск жемчуга на ее шее. Этот жемчуг – подарок первого из трех ее мужей, совершенно не к месту вспомнил Джед и отчетливо увидел глаза Элейн, такие же ярко-синие, как его собственные, – возможно, единственная их общая семейная черта. Увидел мелькнувшее в них нетерпение, даже раздражение, когда она взглянула в его сторону; увидел самого себя бегущим по подстриженной лужайке среди ухоженных розовых кустов; даже почувствовал аромат лета.
Солнечный луч, отразившись от хромированного бампера, ослепил его. Высоко в яблонях как сумасшедшая залилась трелью птица.
Затем потрясший все вокруг взрыв словно горячим кулаком отбросил его назад, на розы, осыпавшиеся от ударной волны.
Серебристый «Мерседес» превратился в огненный шар с рвущимся в летнее небо столбом черного вонючего дыма. Джеду показалось, что он слышит крик, но скорее всего это был скрежет раздираемого металла. Он всей душой надеялся на это. Он надеялся, что Элейн не почувствовала ничего после того, как ее пальцы повернули ключ зажигания и привели в действие взрыватель бомбы.
Чертыхаясь, Джед атаковал перила одолженной у Брента электропилой. Все кончено, и ничего не исправить. Донни Спек мертв, и, как бы ни хотелось, невозможно убить мерзавца еще раз… а он, Джед, получил именно то, что хотел: полное одиночество.
– Хо, хо, хо, – раздался за его спиной дружелюбный голос.
Джед выключил пилу, повернулся и, не снимая защитных очков, со смесью любопытства и раздражения уставился на розовощекого Санта-Клауса.
– Вам не кажется, что вы несколько поторопились?
– Хо, хо, хо, – повторил Санта, похлопывая себя по пухлому животику. – Похоже, сынок, тебе не помешает рождественское угощение.
Смирившись с вынужденным перерывом в работе, Джед вытащил сигарету.
– Мистер Конрой, не так ли? – Лицо Санты вытянулось. – Это глаза, – пояснил Джед, чиркая спичкой, а про себя подумал: глаза Доры. Большие, и карие, и смеющиеся какой-то тайной шутке.
– Понимаю. За свою карьеру я переиграл массу стражей закона. – Лицо Квентина просветлело. – Полагаю, полицейских учат распознавать лицо под гримом так же, как актеров учат скрывать свое истинное лицо.
– Вы правы.
– В зависимости от времени года я развлекал ребятишек в детском саду. – Квентин погладил шелковистую белую бороду. – Мелкий ангажемент, но море удовольствия. Нет ничего приятнее, чем играть одного из самых любимых в мире персонажей