– Ну хорошо. Тринадцатого сдашь? Тринадцатое – крайний срок.
– Не знаю. Придется ночью сидеть…
– Посиди, посиди. Для здоровья полезней, чем по бабам бегать. В нашем возрасте.
– По каким бабам? – заволновался Бузыкин.
– Ленинград – маленький город, Андрей Палыч…
Нина говорила негромко, прикрывая трубку, чтобы не слышал Билл.
– Слушай, это уже хамство. Он час уже тебя ждет, ты же обещал повести его по местам Достоевского!
– А, черт, совсем из головы вон. Бегу! – отвечал Бузыкин из автоматной будки. – Скажи, через десять минут буду.
– А ты где?
– Я же сказал, у меня кафедра.
– Ты говорил, что кафедра у тебя в пятницу.
– Нина, некогда, здесь уже стучат.
– Где стучат, на кафедре?
– Ладно, приду домой, все объясню…
Пошел – побежал, пошел – побежал. Через арку ворот, по лестнице.
Алла по-прежнему лежала в постели, но была уже причесана. Бузыкин выложил перед ней яблоки.
– Вот яблоки, вот валокордин. Как ты себя чувствуешь?
– Уже ничего.
– Тогда я побежал.
– А поесть!
Тут он заметил, что стол накрыт.
– Я же старалась… Правда, что было в холодильнике, я же не могла выйти.
– Да. Да. Сейчас.
Бузыкин сел за стол, стал проворно есть.
– А твоя дочка на кого похожа? – спросила Алла. – На тебя или на Эн Е?
– Ни на кого. Бросила институт, моет стекла в магазинах…
– А ты разве не помогаешь им?
– Да муж у нее такой же обормот, не велит брать, хотят жить самостоятельно. Пытаюсь наладить контакт – ничего не получается.
– А вот если бы у нас был ребеночек, он бы тебя уважал, я бы уж его воспитала…
– Алла, меня ждет Билл.
– Ничего с ним не случится.
В разговорах с ним все почему-то легко находили точные и убедительные формулировки. Бузыкин понимал их несостоятельность, но быстро найти убедительные возражения не умел.
Постучали в дверь.
– Входите, дядя Коля! – крикнула Алла.
Вошел сосед. Достойной повадкой он внушал уважение. Бузыкин встал.
– Сидите, сидите, Андрей Павлович. Ну, как ты, болящая? – спросил дядя Коля.
– Уже поправилась, дядя Коля.
– Вот до чего себя довела. Все нервы.
Бузыкин виновато покачал головой.
– Дядя Коля, Андрей Павлович торопится, его английский профессор ждет. Андрей Павлович в порядке культурного обмена помогает ему переводить Достоевского на свой язык.
– Сейчас пойдет… Я чего пришел-то. Андрей Павлович, я хочу, чтобы вы знали. Мы с ее отцом были кореши. И вот его нет, а я остался. Так?
– Конечно, дядя Коля! – подтвердила Алла.
– Так вот, может быть, я забегаю вперед, тогда простите, что касаюсь этой темы. Но ведь рано или поздно, я думаю, вы как-то оформите ваши отношения?..
– Дядя Коля, зачем это?!
Дядя Коля смутился.
– Андрей Павлович, может быть, я лишнее говорю?
Засмущался