– Нет, я не машинку имею в виду. Тут их так много, что не запомнишь. Я про звуки.
– А… Популярная музыка. Рок – его разновидность.
Ларкин слушал, склонив голову и широко улыбаясь.
– Рок. Мне нравится.
– Еще бы. Сегодня не хочу яичницу. Будет французский тост.
– Тост? – На его лице удовольствие от музыки сменилось разочарованием. – Обычный поджаренный хлеб.
– Не совсем обычный. И вообще, будешь есть то, что я приготовлю. Или готовь себе сам.
– Так любезно с твоей стороны, что согласилась приготовить завтрак.
Он произнес эту фразу таким страдальческим тоном, что Блэр с трудом удержалась от смеха.
– Расслабься и доверься мне. Я видела, какой у тебя аппетит, ковбой. Тебе это понравится не меньше, чем рок, – особенно если обмакнуть в масло и сироп. Через минуту будет готово. Ты не перевернешь бекон?
– Сначала мне нужно вымыться. Я убирался в конюшне. Не хочу ни к чему прикасаться.
Вскинув бровь, она посмотрела ему вслед. Вечно он увиливает от работы на кухне. Хотя, нужно признать, у него это ловко получается.
Вздохнув, Блэр сама перевернула бекон. Потом нагрела вторую сковородку. Она собиралась положить на нее хлеб, когда услышала голоса. Новобрачные проснулись. Значит, нужно увеличить порцию.
«Непринужденность. Этого Гленне не занимать», – подумала Блэр. На ней был свитер защитного цвета и черные джинсы; яркие рыжие волосы рассыпались по плечам. «Городской шик в деревенских условиях», – отметила Блэр. Не считая милого румянца на щеках – свидетельства утренних объятий.
Она совсем не походила на женщину, которая с боевым кличем бросилась на ораву вампиров, размахивая боевым топором. Но вчера было именно так.
– М-м… Французский тост. Читаешь мои мысли. – По дороге к кофеварке Гленна рассеянно погладила руку Блэр. – Помочь?
– Нет, я сама. Ты и так взяла на себя львиную долю работы на кухне. Кроме того, лучше я займусь завтраком, чем обедом. Это голос Хойта?
– Да, он уже идет. Говорит с Ларкином о лошади. Мне кажется, Хойт немного расстроен, что Ларкин успел к Владу раньше его. Вкусный кофе. Хорошо спала?
– Как убитая – пару часов. – Блэр окунула хлеб во взбитые яйца и положила на сковородку. – А потом… как бы это сказать… сон был беспокойным. Была слишком возбуждена. – Она скосила глаза на Гленну. – Мне некуда выплеснуть избыток энергии – в отличие от невесты.
– Должна признаться, сегодня я чувствую себя спокойной и отдохнувшей. Разве что… – Поморщившись, Гленна потерла правый бицепс. – Руки болят, словно я полночи размахивала кувалдой.
– Боевой топор прилично весит. Но ты им хорошо поработала.
– Я бы не назвала это «работой». Но мне не хочется вспоминать – по крайней мере, пока не поем. – Повернувшись, она достала из буфета тарелки. – Угадай, часто ли я так завтракала – тосты, жареный бекон – до того, как все это началось.
– Не знаю.
– Никогда. Ни разу, – с усмешкой добавила она. –