Я не видела.
Мужчина приподнял черную бровь. Энджел снова сглотнула. Боже, лицо его было так же прекрасно, как и все остальное. Он совершенно неотразим. С густых черных волос капала вода, высокие скулы подчеркивали твердую нижнюю челюсть. Губы его были плотно сжаты, но в них Энджел увидела обещание чувственности, на которое отозвалось ее тело. Внезапно мужчина улыбнулся. Она снова чуть не схватилась за него, чтобы не упасть. Тонкий шрам шел от верхней губы к носу, пробуждая в ней нелепый порыв протянуть руку и дотронуться до него. Внезапно ей захотелось узнать, как этот незнакомец получил его.
– С вами все в порядке?
Энджел слабо кивнула. Судя по произношению, он американец. Возможно, какой-нибудь деловой партнер, гость, остановившийся на вилле.
– Э… да. Все хорошо.
Он чуть заметно нахмурился, не испытывая, похоже, никакой неловкости из-за того, что раздет.
– Вы не гречанка?
Она сначала покачала головой, потом кивнула:
– Гречанка. Но и наполовину ирландка. Поэтому акцент у меня более нейтральный. – Она захлопнула рот. Что она несет?
Мужчина нахмурился чуть сильнее, взглядом окинув ее униформу.
– И при этом вы работаете официанткой?
Недоумение в его тоне привело Энджел в чувство.
Только привилегированные греческие семьи отправляют своих детей учиться за границу. Она сразу же почувствовала себя уязвимой. Ей следовало раствориться в толпе, а не вступать в разговоры с гостями хозяев. Она попятилась:
– Прошу меня извинить. Мне надо возвращаться к работе.
Она уже собиралась отвернуться, когда он протянул:
– Возможно, вы захотите обсохнуть, прежде чем начать разносить шампанское.
Энджел проследила за его взглядом, устремленным ей на грудь, и ахнула: блузка ее намокла, и просвечиваются простой белый лифчик и остро торчащие соски.
В ужасе охнув, она попятилась, опять споткнулась о стул и чуть не упала, но в этот раз удержала равновесие. Спасаясь бегством, она услышала за спиной смешок.
Немного позже Леонидас Парнассис оглядел салон, заполненный людьми, и, не найдя официантку, попытался подавить возникшее чувство раздражения. Ему совсем не нравилось желание снова увидеть ее.
Образ девушки преследовал Лео, насмехался над его попытками выбросить ее из головы. Ему вспомнились яркий румянец на щеках, большие голубые глаза, окаймленные густыми черными ресницами. Она смотрела на него так, как будто никогда раньше не видела мужчину. А над краем верхней губы Лео заметил крошечную родинку, которая привела его в сильнейшее возбуждение. Он любовался тем, как быстро и сосредоточенно она выполняет свою работу. К тому же девушка не заметила его у бассейна, а Лео не из тех, кто привык оставаться незамеченным.
Когда, действуя инстинктивно, он прижимал ее к груди, ее волосы были немного растрепаны и обрамляли изящную линию скул, пробуждая в нем желание зарыться