– В самом деле? И чего же, по вашему мнению, вы заслуживаете?
– Ну, хорошо. – Она передвинулась в кресле, готовясь, как предположил Рорк, вступить в торги. – Если вы считаете, что повидаться со мной и моим мальчиком – это не то, что нужно, тогда – я прекрасно понимаю, что говорю с деловым человеком, – я считаю, что мне полагается компенсация. Не только за потраченное время и силы, за все те хлопоты, на которые я пошла много лет назад ради этой девочки, когда она никому не была нужна, но и за все затраты и неудобства, понесенные ради приезда сюда только для того, чтобы ее повидать, узнать, как у нее идут дела.
– Понимаю. И вы уже подумали о размере такой компенсации?
– Должна признать, вы застали меня врасплох. – Труди поправила прическу. – Не знаю, какую можно назначить цену всему тому, что я дала этой девочке, или за то, что мне стоит отвернуться от нее сейчас.
– Но я уверен, вы справитесь с этой задачей.
Она покраснела. Не от смущения, а от злости. В этом Рорк не сомневался. Но виду он не подал, сохраняя на лице любезно-равнодушное выражение.
– Я бы сказала, что человек в вашем положении может себе позволить проявить щедрость. Если бы не я, эта девочка могла бы сейчас быть в тюрьме, вместо того чтобы сажать туда других. А она даже разговаривать со мной не захотела, когда я вчера пришла ее повидать.
Она отвернулась, смахивая выступившие слезы. Рорк не сомневался, что она умеет вызывать их по желанию.
– Я думаю, об этом уже бессмысленно говорить. – Нотка нетерпения прозвучала в его голосе. – Какова ваша цена?
– Я считаю, что сумму в два миллиона долларов нельзя назвать неразумной.
– И за два миллиона долларов… мы говорим об американских долларах?
– Разумеется. – Слезы сменились легким раздражением. – Что бы я стала делать с иностранной валютой?
– И за эту сумму вы с вашим Бобби, усталые, но довольные, вернетесь туда, откуда приехали, и оставите мою жену в покое?
– Она не хочет нас видеть? – Труди подняла обе руки, словно в знак полной капитуляции. – Она нас больше не увидит.
– А если я скажу, что нахожу подобный размер компенсации чрезмерным?
– Для человека с вашими возможностями… я вообразить не могу, но… не исключена вероятность того, что я… будучи глубоко расстроенной всем этим… могла бы обсудить сложившуюся ситуацию с кем-нибудь. Скажем, с репортером.
Рорк опять повернулся в кресле – лениво и неспешно.
– И каким образом это должно затронуть меня?
– Будучи женщиной сентиментальной, я сохранила записи обо всех детях, которые находились на моем попечении. Их истории, детали… Некоторые детали могут оказаться неприятными, даже скандальными для вас и для Евы. Известно ли вам, например, что у нее неоднократно бывали сексуальные контакты? И это еще до того, как ей исполнилось девять лет?
– А