– В чем дело? – орал я. – Не вмешивайтесь! Сейчас я порву ему очко!
– Кончай, Генри, – оборвал меня Джин. – Посмотри на себя.
Я посмотрел. Вся рубашка была в кровавых и гнойных пятнах. Видно, несколько фурункулов лопнули под ударами Гибсона. В драке с Джином такого не было.
– Ерунда, – отмахнулся я. – Это случайно. Мне не больно. Отойдите, сейчас я его свалю!
– Нет, Хэнк, у тебя может быть заражение, – упрямился Джин.
– Ну хорошо, черт бы вас побрал! – сдался я. – Снимайте перчатки.
Джин принялся ослаблять шнуровку. Когда он стянул с меня перчатки, я заметил, что руки у меня дрожат, особенно кисти. Я засунул их в карманы. Дэн отдал перчатки Гарри.
Гибсон посмотрел на меня и сказал:
– А ты классный парень, салага.
– Спасибо. Ладно, пока, ребята, – ответил я и пошел со двора.
Скрывшись из виду, я достал сигарету, спички и хотел прикурить, но руки просто ходили ходуном, и у меня ничего не получалось. Тогда я потряс ими, чтобы полностью расслабить, сделал несколько махов, прикурил и пошел дальше.
Вернувшись домой, я посмотрелся в зеркало. Убойное зрелище. Я чувствовал, что значительно продвинулся в нужном направлении.
Скинув с себя рубашку, я забросил ее под кровать. Мне нужно было найти способ отстирать с нее кровь. Рубашек у меня было немного, и исчезновение одной родители обнаружили бы моментально. Но я не сильно беспокоился на этот счет, ведь в кои веки день прошел для меня удачно.
38
Сколь бы ни было неприятно общество Эйба Мортенсона, все же он был искренен в своем идиотизме. Можно простить идиота за то, что он честно ведет себя как идиот и никого не пытается наебать. Хуже обстоит дело с наебщиками. У Джимми Хэтчера были прямые черные волосы, чистая кожа, он не был так силен, как я, но старательно выпячивал грудь, одевался лучше, чем многие из нас, и умел со всеми ладить. Любил он это дело – со всеми ладить. Мать его работала прислугой в баре, а отец покончил с собой. Еще Джимми обладал красивой улыбкой, зубы у него были идеальные, и девчонки любили его, даже несмотря на то, что он был беден. Я всегда видел его за разговором с какой-нибудь девчонкой. О чем он с ними беседовал? Я вообще не понимал, о чем может парень разговаривать с девчонкой. Женский пол был для меня недосягаем, и я делал вид, что его вовсе не существует.
Но с Хэтчером у меня складывалась другая ситуация. Гомиком он не был, я знал это, но все же продолжал ко мне липнуть.
– Слышь, Джим, чего ты таскаешься за мной? Мне не нравятся такие, как ты.
– Ах, завязывай, Хэнк, мы же друзья.
– Да?
– Да.
Он даже додумался до того, что однажды на уроке английского встал перед всем классом и прочитал свое сочинение под названием: «Достоинства дружбы». И пока читал свою писанину, постоянно поглядывал на меня. Сочинение было глупое, бесформенное и пестрело штампами, но класс аплодировал, когда он закончил декламацию. А я сидел и