Тем временем принесли завтрак. Его сервировали на маленьком и, на мой взгляд, неустойчивом столике, – и я, признаюсь, потеряла дар речи. Нет, я понимала, что ее величество ест совсем не то же самое, что подают в пансионе, но все-таки удивилась. Мне казалось, что юная королева должна питаться какими-нибудь заморскими фруктами, марципанами и прочими сладостями, но… Под серебряной крышкой исходила паром яичница с ветчиной и какими-то незнакомыми овощами – Богиня, я пробовала такое всего несколько раз, у госпожи Увве, и то мне полагался маленький кусочек! Золотились поджаристые кусочки хлеба, таяло масло в масленке, заманчиво поблескивало что-то вроде варенья в вазочке, дымился травяной отвар в тонкой фарфоровой чашке…
«Это что, мне одной?» – подумала я, вовремя прикусив язык.
– Отрадно видеть, что к вам возвратился аппетит, госпожа, – сказала Нэна, когда я взялась за еду. Хорошо еще, застольному этикету нас учили преотменно, можно было не опасаться опозориться.
Королева никогда не отвечала на такие реплики, но я по привычке сказала:
– Благодарю, Нэна, очень вкусно.
– Рада слышать, госпожа, – поклонилась она, собирая посуду. – На обед изволите черепаховый суп или что-то иное?
– П… пускай будет суп, – поперхнувшись, выговорила я. Никогда в жизни такого не пробовала, только читала!
– Как прикажете, госпожа. Изволите отдохнуть после завтрака?
«Отдохнуть? Разве я устала?» – озадачилась я. В пансионе меня ждали бы занятия до полудня, потом короткий перерыв, снова занятия, и время до обеда тянулось нескончаемо долго…
– Нет. Кажется, Одо хотел о чем-то переговорить, – имя слетело с моих губ чуточку легче, чем вчера. – Он здесь?
– Его высокопревосходительство ожидает вас внизу, госпожа, – ответила Нэна. – Только…
«Да, верно, нужно переменить утреннее платье на то, в котором можно встречать гостей, – сообразила я. – Только канцлер – не гость, он видел королеву еще в коротких штанишках, а то и вовсе в пеленках, да и потом она себя не утруждала соблюдением приличий».
– Не желаю тратить время понапрасну, – сказала я как могла более капризно. – Поди скажи – сейчас спущусь.
– Хорошо, госпожа.
Похоже, с Дагной-Эвлорой никто никогда не спорил, кроме разве что канцлера, и это меня, признаюсь, пугало. Как я могу представляться ею, если привыкла, что каждый мой шаг ограничен, а на любой вопрос может последовать ответ «тебе еще рано об этом знать»?..
– Не так плохо, как я ожидал, – встретил меня канцлер. Судя по всему, ему удалось немного поспать – тени