Только вот беда, ноутбук имел сканер отпечатка пальца. Поэтому, если ты не хозяин, роняй на него слюну зависти, а пальчик с неправильным папиллярным узором куда-нибудь засунь.
Например, в нос.
Что я и проделал. Но не для того, чтобы наковырять козявок. Глубоко погруженный в ноздрю палец – обязательный элемент подготовки к «мемориальному трансу».
Полчаса после этого я пялился на чертежи как солдат на вошь и читал в уме рифмованные строчки великого узбекского поэта Алишера Навои, неизвестные даже его исследователям. И которые вряд ли когда-нибудь станут известны. Да это, по сути, и не стихи вовсе. Это ритмическая основа, в которую единственно возможным образом вплетаются нити запоминаемой информации. Читал я их на языке оригинала. Честно признаться, фарси мне известен не более чем язык птиц и зверей, но в том и заключается секрет. Знание языка только вредит запоминанию. Отвлекает, заставляет задумываться. Хуже того – подключает воображение. Именно по этой причине я не использую ритмическую основу, написанную Барковым или Сологубом, которую весьма любят комбинаторы, не знающие русского.
Интересно, стихи Навои такие же фривольные, как барковские?
Когда адский труд был закончен, самочувствие моё колебалось между «отвратительно» и «кошмарно». Голова налилась свинцом, перед глазами плыли тёмные круги, в висках тикало, затылок ломило. Лобную и теменную кости распирало внутренним давлением, будто кто-то сильный и бесцеремонный скомкал все до единого чертежи из розовой папки, полил для лучшего скольжения машинным маслом и запихал мне в череп. Через ноздри. Помогая себе каминной кочергой.
Постанывая, я уложил документы обратно в папку, погасил свет и проковылял к окну. Отодвинул подрагивающими пальцами жалюзи, прислонился лбом к прохладному стеклу. Снаружи к этому часу сделалось совсем темно. Я попытался разглядеть на земле фигурку маленькой собачонки, но безрезультатно. Виднелись лишь движущиеся ветви деревьев. Сквозь листву изредка просачивались бегучие вспышки света фар: вдоль сквера пролегала окраинная улочка. Фонарей, а уж тем более, светящихся вывесок там и подавно не было. Тем и хорош район для нашей работёнки.
Я закрыл глаза и отрешился от всего земного…
Мало-помалу напряжение спадало. Вскоре я мог не только соображать, но даже почувствовал в себе достаточно сил, чтоб пройти через какую-нибудь немудрящую преграду. Лучше бы из дерева. В случае крайней надобности – из кирпича или гипсокартона.
…Стоило мне появиться