– Так вы что, тоже в Петуховку? – с радостным изумлением спросил тот, что по-старше. – Если да, то мы были бы вам крайне благодарны, если бы вы довезли нас до места.
– Ну что ж, будьте благодарны, – сказал я, лихо сворачивая на грунтовку. – А вы, между прочим, к нам за какой надобностью? Не подумайте, что интерес мой праздный. Скорее, во мне говорит беспокойство за ваше здоровье. У нас, знаете ли, население кон-довое, свято чтит традиции, заповедованные пращурами… Выражаясь прямее, могут и лицо набить, ежели докопаются, что вы геи. А это трудно не заметить.
– Мы к этому готовы, – вступил в разговор младший. – Пострадать за правое дело не только можно, но и должно для всякого человека, исповедующего те или иные высо-кие принципы.
– Вы имеете в виду однополую любовь? – на всякий случай уточнил я.
– Я имею в виду любовь к природе, – вскипел исповедующий высокие принципы юноша. – Мы из регионального представительства Гринпис. У вас в районе произошла экологическая катастрофа. Неужели вы, коренной житель, об этом ничего не знаете?
– Нет ещё, – сказал я. – Но учтите, здешние ухари бить вас будут не за то, что вы «зелёные». За то, что «голубые».
– Пусть только попробуют! – запальчиво воскликнул младший. – У меня чёрный пояс по тхэквондо!
– Снимаю шляпу, – сказал я, – и искренне сочувствую. Значит, вас будут бить значительно дольше и сильнее, чем друга. Я бы даже применил здесь термин не «бить», но «мудохать». Простите за вульгаризм.
– Вы это всерьёз говорите или просто шутите? – озабоченно уточнил старший. Мне он с самого начала показался более рассудительным. – В конце концов, не в тюрьму же мы направляемся и не в армию.
«Ми-илай! – подумал я. – Да в тюрьме и армии таких, как вы, и не бьют вовсе, а по-другому используют».
– Шучу, разумеется, – сказал я успокоительно. – Но во всякой шутке… Понимае-те? Так что, ежели кто примется вас вдруг тиранить, предлагаю, прежде чем демонстри-ровать воинские искусства, сослаться на знакомство со мной. Скажите, мол, Капрала зна-ем, и он к нам благоволит.
– Думаете, это поможет?
– Ха! Надеюсь. – Я был сама уверенность.
– В таком случае, вы, должно быть, здешний «крёстный отец»? Или как это… «первый парень»?
– Не совсем. Просто у меня участковый – лучший друг. А мой папа – хоть и не «дон» в классическом смысле, но вроде того. Председатель поселкового совета. Мэр, если хотите. Погодите-ка, – спохватился я, – а что за беда приключилась с нашей экологией?
– Рыба, простите и вы меня за вульгаризм, дохнет, – сказал старший. – Будем раз-бираться, отчего. Я ихтиолог. Алеша – биохимик. Меня, кстати, Яковом зовут.
– Меня Филиппом, – нехотя сознался я и, повернувшись вполоборота, подал им руку. – Что ж, будем знакомы.
«Очень приятно» и «Весьма рад», –