Но даже обычный мобильный телефон на самом деле уже совершил коммуникативную революцию, которая ведет к изменению поведения, возможности сопереживания отстоящих от нас событий.
Сегодня с помощью СМС координируются массовые акции определенных групп. Этот способ управления активно, как мы уже отмечали выше, используют антиглобалисты и устроители социальных протестных выступлений, как это было в Тунисе, Египте и ряде других стран.
Звонок ребенка своей матери с мобильного телефона в гибнущем самолете включает ее в переживание ситуации в режиме реального времени. Образы авиакатастроф, которые она видела в фильмах, сопрягаются с реальным криком и плачем ее дитя. Сопереживание трагедии переходит в режим мгновенного взаимодействия.
Конечно же, это жесткий, крайний случай, иллюстрирующий суть вопроса. Но дело действительно в том, что коммуникативная революция может рассматриваться как начало реальной, взрывной «мутации», в результате которой человечество превратится в распределенный мозг некой Суперсистемы, думающий, чувствующий и творящий коллективно и в которой каждый человек выполняет лишь функцию его отдельного сегмента высокой степени автономности.
Незамеченная революция
Говоря о переменах в окружающем нас Мире стоит упомянуть и еще одну революцию, не столь заметную как коммуникативная, но по своим последствиям не менее значимую.
Мой знакомый, начальник цеха одного довольно крупного предприятия, как-то поделился любопытным наблюдением: «В последнее время у меня появилось ощущение, что я работаю не на действующем производстве, а в чисто экспериментальном цехе – каждый день какие-нибудь технологические, организационные либо технические изменения. Отсутствие каждодневных перемен воспринимается уже не как норма, а как патология. И если раньше такой режим определяли как – „производство лихорадит“, то теперь лихорадка становятся нашим естественным состоянием».
Это нехитрая сентенция человека, который проработал долгие годы в реальном производстве, дала толчок к рассуждению, выходящему уже на другой, не эмпирический, а скорее философский уровень обобщения.
В индивидуальном сознании моего знакомого произошел знаменательный поворот: если ранее он воспринимал стабильность как естественное состояние производственной жизни, то теперь он оказался в ситуации, когда постоянные перемены становятся нормальным состоянием.
Однако вместе с этим, по его же словам, на смену уверенности к нему пришло ощущение неустойчивости. И хотя мой знакомый, в общем-то, участник управляемых перемен (по крайней мере, в сфере его деятельности) они все же вызывают у него ощущение зыбкости каких-то сугубо жизненных оснований.
Это чувство знакомо многим россиянам, даже не задействованным в мире современных технологических процессов. Еще недавно целое поколение жило в условиях «чугунной» стабильности советской державы. Она была