Даже не сняв туфли, она легла на покрывало и закрыла глаза.
…Ерзающие тела, липкие от пота… «Давай, беби, давай! Сильнее, еще сильнее!»…Она женщина, женщина; жаркая, словно лава. Боль затопила все тело… «О господи, что мне делать? Куда идти? Куда угодно, только не обратно. Пожалуйста, не дай ему найти меня…»
Сбивчивые мысли, дрожащие руки. Возбуждение на грани паники и чувство вины.
«…А что, если я забеременею? Мать меня убьет. Так и будет все время больно? Да любит ли он меня на самом деле?..»
Образы, мысли, голоса нахлынули на нее, как волна.
Закрыв глаза, Тори представила себе стену, массивную, высокую, белую. Она выстроила ее кирпичик за кирпичиком между собой и всеми теми воспоминаниями, что заполнили комнату, как дым. За стеной было прохладно и сияло голубизной. И плескалась вода, чтобы можно было плавать и нырять. И наконец уснуть в ней. А в вышине, над бледной голубизной бассейна, сияло солнце, яркое и теплое. Она слышала пение птиц и всплеск воды, когда погружала в нее ладони. Тело стало невесомым, мысли успокоились. По краям бассейна высились величественные дубы, покрытые кружевом мха, ива склонилась над водой, как придворная дама в поклоне, и коснулась ветками зеркальной поверхности.
Она закрыла глаза и отдалась на волю волн. И тут раздался знакомый, веселый смех, беззаботный, радостный девчоночий смех. Тори открыла глаза.
Там, около ивы, стояла Хоуп и махала рукой.
– Эй, Тори! А я тебя искала.
Сначала острой стрелой в сердце ударила радость. Повернувшись в воде, Тори замахала в ответ.
Хоуп моментально сбросила туфли, шорты и ковбойку.
– А я думала, что ты совсем ушла.
– Не будь дурочкой. Куда я могла уйти?
– Я так долго искала тебя. – Хоуп медленно опускалась в воду. Тоненькая, как ивовый прутик, белая, как мрамор. Волосы разметались по воде. Золотые на голубом. Навечно и навсегда.
Вода потемнела и взволновалась. Грациозные ветви ивы хлопали по воде, как бичи. А вода внезапно стала холодной, такой холодной, что Тори начала дрожать.
– Я не могу достать до дна. Помоги мне, Тори, помоги!
Вода разбушевалась. Хоуп отчаянно била руками по волнам, которые вдруг стали грязно-коричневыми, как болотная жижа. Тори бросилась на помощь; рассекая воду широкими гребками, она плыла с безумной скоростью, но каждый взмах руки только отдалял ее от места, где отчаянно боролась с волнами девочка. Вода жгла легкие, тянула ее вниз. Тори почувствовала, что тонет, а в ушах звенел голос Хоуп: «Ты должна мне помочь. Тори, на помощь…»
Тори проснулась. Было темно. Во рту стоял вкус болотной жижи. Уже не было ни сил, ни желания снова воздвигать стену.