Мак незаметно скользила по комнате, впитывая ароматы, движения, звуки. Фокусом всего действа оставалась невеста, абсолютно спокойная, уверенная, сияющая и болтающая без умолку.
Однако с МН была совсем другая история.
– Элисон, у тебя такие красивые волосы! Ты не думаешь, что их следовало бы оставить распущенными? Хотя бы частично. Может быть…
– Мам, расслабься. Высокая прическа больше подходит к фате.
– Здесь жарко. Я уверена, что слишком жарко. И Мэнди должна немного поспать. Если она не поспит, то будет капризничать, я точно знаю.
Элисон взглянула на маленькую цветочницу.
– Ничего подобного.
– Я все же думаю…
– Дамы! – Паркер вкатила сервировочный столик с шампанским и красивым блюдом с фруктами и сырами. – Мужчины подъезжают. Элисон, роскошная прическа. Царственная. – Паркер налила шампанское в фужер и подала невесте.
– Ей нельзя пить до церемонии. Она почти ничего не ела сегодня и…
– О, миссис Макферсон, я так рада, что вы уже одеты. Выглядите потрясающе. Могу я украсть вас на пару минут? Вы непременно должны до церемонии заглянуть в Большую гостиную. Ведь мы хотим удостовериться, что все в порядке, не так ли? Дамы, не волнуйтесь. Я верну ее, не успеете оглянуться.
Паркер воткнула фужер с шампанским в руку МН и вывела ее из комнаты.
– Уф, – выдохнула Элисон и рассмеялась.
Следующий час Мак разрывалась между Апартаментами невесты и Апартаментами жениха, между душистыми облаками вуали и камербандами, между серьгами и запонками. Когда она наконец окончательно вернулась во владения невесты, ускользнув от подружек, все еще возившихся со своими нарядами, Элисон в одиночестве стояла перед свадебным платьем.
Все переживания сосредоточены в этом мгновении, подумала Мак, потихоньку фокусируя камеру. Изумление и радость со щепоткой сожаления. Она успела спустить затвор, когда Элисон легко коснулась кончиками пальцев сверкающего корсажа.
Решающий момент. Все чувства женщины отражены на ее лице.
Мгновение промелькнуло, Элисон оглянулась.
– Я не ожидала ничего подобного. Я так счастлива. Я безумно люблю Рода и не сомневаюсь в своем решении… однако что-то сжимается вот здесь. – Она прижала ладонь к сердцу. – И дело не в нервах.
– Печаль. Легкая-легкая. Сегодня ты прощаешься с одним из этапов своей жизни, и печаль вполне допустима, но я знаю, что тебе нужно. Подожди-ка.
Через минуту Мак привела бабушку Элисон и снова отступила в тень.
Юность и старость. Начало и завершение, связь и верность. И любовь.
Мак сфотографировала их объятия… не то. Поймала блеск подступивших к глазам слез. Опять не то. Вдруг Элисон опустила голову, прижалась лбом к бабушкиному лбу, и, хотя ее губы изгибались в улыбке, одинокая слеза скатилась по щеке. А на заднем плане сверкало и переливалось свадебное платье.
Идеально. Голубая бабочка.
Мак сфотографировала