Я – не Карякин. Я скажу не так. Не мне кичиться гречневою кашей, но я в таком ответе вижу знак трезвеющей самооценки нашей. В окрестный сумрак взоры погрузи – и ты узришь ужасные картины: во Франции лютует Саркози, по пригородам снова жгут машины; в Израиле – едва живой Шарон, что может лишь мечтать о прежней силе (на этот раз простил его Харон, но фундаменталисты не простили); по Турции гуляет птичий грипп – в Анталии, должно быть, очень мило… Звучит все это, как последний хрип над нами потешавшегося мира. Мы вам казались дикарями, да? Вы, так сказать, плевали в нашу рану? Теперь у вас такая же байда, и даже хуже, судя по Ирану. Вам предстоит теперь сизифов труд – грозить исламу, сдерживать заразу… Нет, мы хотим родиться только тут! Где было это все, и не по разу! Зато теперь – ни гриппа ни видать, ни новых войн. Ищите как хотите – в стране такая тишь и благодать, какую знают только в Антарктиде. Глядишь на Украину, например, где взбунтовалась избранная Рада, где в третий раз меняется премьер, и думаешь: а на фиг это надо?! Не стоит и смотреть на эту гнусь, на этот хипеш, шабашу подобный… Родившись здесь, я как бы остаюсь в утробе, только более удобной.
А если говорить совсем всерьез (ведь новости не каждый день зловещи) – боюсь, в таком ответе на вопрос таится пониманье главной вещи. Ругая всякий день свою страну, страдая от тоски и неуюта, я одного признать не премину: что только в ней я нужен хоть кому-то. Отечество мне оказало честь, хоть не дало особых изобилий: я здесь гожусь таким, каков я есть. В другой стране давно б уже убили. Пусть мы на завтрак не едим бекон, пускай у многих нету туалета, но каждый нарушает наш закон, и Родина легко прощает это. Здесь можно, не умея ни хрена, усвоив грозный вид и тон приказа, за месяц получить мильон грина, а за год – половину нефтегаза. Здесь ни к чему ни мудрость на устах, ни к тайнознанью пылкое влеченье, а вот рожденье в правильных местах имеет здесь огромное значенье! Короче, тут не надо ничего, помимо свойств обычного солдата, чтоб лавром увенчать свое чело. Конечно, риск. Но все умрем когда-то! Поэтому поэты и менты, юристы и заслуженные воры, которые по-братски и на ты с правительством ведут переговоры, кретин, по блату влезший в институт, боец-чеченец, нож вложивший в ножны, – мы все хотим родиться только тут!
В других местах мы просто невозможны.
Моление о сале
Россия ввела запрет на экспорт украинских мясопродуктов.
Оглядываясь, вижу лишь руины большой страны, где рос когда-то я. Введен запрет на сало с Украины. Пусть