– Затевается что-то особенное, герр лейтенант? – поинтересовался он, окидывая последним взглядом мой «спасательный пояс».
– Нет, Фробозе, мы всего лишь хотим избежать отправки в мир иной.
Фробозе рассмеялся:
– Желаю хорошей охоты, а если парашют не раскроется, завтра утром загляните ко мне, и я дам вам новый.
Закончив подготовку, мы почувствовали, что можем развлечься ужимками Квакса, пилота, совершившего все ошибки, которые только можно было совершить. В зале царило веселье. Летчики и радисты, расположившись в креслах, непринужденно курили и не скупились на комментарии. Главной мишенью насмешек был обер-лейтенант Хиттген, штурман наведения. Мы корчились от смеха и вскоре напрочь забыли о Рурской операции, наслаждаясь экранными невзгодами бедняги Квакса.
В середине фильма дежурный офицер приоткрыл дверь и приказал:
– Первая волна – боевая готовность.
Кинопроектор тут же выключили, экипажи сели в автобус, который должен был отвезти их к самолетам. Слава богу, в Венло нам не требовались ни спасательные жилеты, ни резиновые лодки. Старший техник доложил, что мой «Фриц Людвиг» подготовлен к полету, и помог мне пристегнуть парашют. Моторы были готовы к холодному старту, поэтому обращаться с ними требовалось особенно осторожно. Некоторое количество бензина смешивалось с сырой нефтью, что служило хорошей смазкой при запуске моторов и позволяло обходиться без прогревания. Но в этом случае необходимо было взлетать немедленно, так как через пять минут раскалившиеся двигатели испаряли бензин и наступал критический момент, когда нефть еще не достигла достаточно высокой температуры, а бензин уже испарился. Этот критический момент ни в коем случае не должен был совпасть с максимальной нагрузкой двигателя, особенно при старте, потому что из-за недостаточной смазки износятся поршни и двигатель выйдет из строя. При нормальной (крейсерской) скорости критический момент не разрушает мотор. Мы с Ризопом подготовились к взлету и, помня о расчетной высоте в 17 000 футов, надели кислородные маски. На высоте в 13 000 футов физические реакции и скорость мышления замедляются, а при крутом наборе высоты, начиная с этой точки, человек не выживет без кислорода. На высоте в 17 000 футов две минуты без кислорода означают неминуемую смерть.
Мы надели маски заранее по простой причине: в воздухе эта процедура всегда вызывает проблемы, а сейчас у нас было достаточно времени на подготовку. Мои товарищи также сидели в своих самолетах, и я время от времени замечал вспышки карманных фонариков. Над головой раскинулся изумительный звездный небесный купол… Папаша Хиттген в своей роли штурмана наведения давал нам радиоурок астрономии с многозначительными комментариями. Он