И постепенно опустел перрон…
Он, как невольный зритель, был расстроен,
Что в этом мире жизнь так коротка,
А кто-то лишь собой обеспокоен.
Под лавкой, что стояла у столба,
Дрожала одинокая собака
И, пряча взгляд, согреться не могла…
Быть может это за грехи расплата…
Но вечер тихо плечи опустил
И соблазнял поддаться эйфории,
Огнями страсти чувства опьянял,
Шепча на ушко: «Все мы не святые..»
И взрослой жизни взрослые слова
Наутро разлетелись, как осколки.
Так почему же, так, болит душа,
Её пугают эти недомолвки.
Она ему не стала говорить,
Что плод любви ей от него остался.
Она хотела чувств души его…
А он над жизнью просто издевался.
Всё помнит: слёзы, боль, сомнений страх,
Что больше никогда он не вернётся.
И можно долго дальше рассуждать,
Но вряд ли совесть у него проснётся.
Как быть, да, и куда теперь бежать…
Ведь в чудеса она давным-давно не верит.
И тихо плачет, стоя у окна,…
Судьба сама всю жизнь перепроверит.
Весны прекрасны первые цветы.
Они так искренни, чарующе невинны.
Ими любуешься и, чувствуешь, живёшь,
Но и они совсем не безобидны.
Ещё нераспустившийся бутон,
Совсем зелёный, манит обещанием,
Но распускаясь и вкусив порок,
Манипулировать пытается сознанием.
Колючие опасные шипы
Впиваются, царапая до крови,
И, слизывая боль твоей души,
Так приторны, искусны в каждом слове.
Поработить желаешь и сломать,
И чувствовать безвольность этой жизни.
Не сможешь одержимость удержать,
И не раскаешься на плахе или тризне.
Вот так,… ещё, ещё, ещё, ещё…
Срывая лепестки не удивляться
И жадно, ненасытно целовать,
Слезам кристально-чистым поражаться.
Солёные, дорожками бегут
И капая с ресниц, так обжигают,
И выжигают на душе клеймо…
Но ни к чему тебя не принуждают.
Забытые, случайные, мечты
Не требуют ошибочных признаний,
Ведь совершенно больше не нужны,
Им дела нет до святости прощаний.
Чужие письма хочется прочесть
И ощутить мгновенно эйфорию.
Огонь по телу медленно ползёт,
А колокол зовёт на литургию.
Обрывки одиноких, нежных фраз
Впиваются, соблазном искушая.
Копаешься опять в чужом белье,
Раскаяний в ответ не ощущая.
Так просто, нереально и легко…
Чужую жизнь глотками выпиваешь,
И чашу опустевшую свою, разбив,
За малодушие себя не презираешь.
А письма от души швырнёшь в огонь…
Пусть грязно, жалко, мелочно, жестоко…
Избавиться желаешь ты от них,
От воплощения чистейшего порока.
И чёрный дым, и чёрные сердца,
И пепел разлетается повсюду,
Ложится