Арабы в восхищении пересчитывали вставшие на рейде корабли и готовились внести свой вклад в достойный прием ночных гостей. Можно было надеяться, что паники больше не будет, но чтобы придать им полную уверенность в себе, нужно было отвести им для защиты какие-нибудь укрепления. Рыть окопы не было смысла, отчасти из-за твердости кораллового грунта, а также потому, что опыта в этом у них не было, да и пользоваться ими они не были приучены. Поэтому мы продублировали городскую стену из крошившихся от соли камней, построив рядом новую, засыпали промежуток между ними землей, сделав таким образом эти бастионы шестнадцатого века неуязвимыми по крайней мере для винтовок, а вероятно, и для турецких горных орудий. Бастионы мы окружили колючей проволокой, разместив ее гирлянды между стоявшими с наружной стороны стены резервуарами для сбора дождевой воды. В точках с наилучшими углами обстрела отрыли пулеметные окопы и посадили в них кадровых пулеметчиков Фейсала. В этой схеме нашлось место всем, включая и египтян, не скрывавших своего удовлетворения. Главным инженером и консультантом при этом был Гарланд.
После захода солнца город почти ощутимо дрожал от возбуждения. Весь день над ним разносились крики, переругивались рабочие, строившие укрепления, кое-кто постреливал в воздух. В ту ночь спать почти никто не ложился. Около одиннадцати часов прозвучал сигнал тревоги. Сторожевые отряды наткнулись на противника всего в трех милях от города. Гарланд с рупором в руках прошел по многочисленным городским улицам, поднимая солдат гарнизона. Они выскакивали из домов и в мертвой тишине разбегались по своим местам, без единого слова или случайного выстрела. Матросы, дежурившие на минарете, передали сигнал тревоги на корабли, разом вспыхнули все прожекторы, и их лучи, причудливо перекрещиваясь, стали медленно обшаривать пучками света равнину, по которой должны были двигаться наступавшие отряды. Однако никаких признаков атаки не наблюдалось, и у нас не было причин открывать огонь.
Впоследствии Дахиль-Алла рассказывал мне, что посоветовал туркам атаковать Янбо в темноте, чтобы одним ударом уничтожить армию Фейсала раз и навсегда, но на этот раз, в полной тишине, в ярком свете прожекторов, лившемся с освещенных кораблей, перекрывших всю гавань, высветившем брустверы, которые предстояло преодолеть, отвага изменила туркам. Они повернули обратно, и я думаю, что именно в эту ночь они проиграли войну. Сам я в это время был на борту «Сувы» и наконец-то крепко спал. Я был благодарен Дахиль-Алле за осторожность, к которой он призывал турок, и хотя мы, может быть, лишились возможности одержать громкую победу, был бы готов отдать много