– Пожалуйста, продолжайте.
– Хотите слушать?
– Если бы могла, я приходила бы сюда каждый день.
В том, что статуя Флоры скопирована с Венеры, нет ничего удивительного, продолжал Адам, поскольку две эти богини очень тесно связаны. Обе ассоциируются с плодородием и весной. Вполне возможно, что богиня любви и богиня цветов появились вместе и на двух самых известных картинах Ренессанса: «Весна» и «Рождение Венеры» Сандро Боттичелли.
– Правда?
– Как сказать… Это новая теория. Очень новая.
– Ага, – скептически протянула Антонелла.
– Вы правы. Может быть, это и не так. – Он пожал плечами, прекрасно понимая, что если она и впрямь очарована садом и даже готова приходить сюда каждый день, то его теория уже захватила ее.
– Вы все-таки расскажите.
Пересказывать историю Флоры не пришлось – Антонелла тоже читала собранные в папке документы. Ее прадедушка включил в документ отрывок из Овидиевых «Фастов», с подробным описанием того, как Зефир, западный ветер, преследовал нимфу Хлорис, как, догнав, овладел ею и как, заглаживая вину, взял ее в жены и превратил в повелительницу всех цветов, Флору.
Никто и никогда не оспаривал того факта, что и Зефир, и Хлорис фигурируют на картине Боттичелли «Весна», но до последнего времени исследователи полагали, что фигура, стоящая слева от них, есть хора – дух – весны, разбрасывающая цветы. Отсюда и название картины.
– А что, если на самом деле она – Флора?
– После превращения?
– Вот именно.
– Не знаю. И что тогда?
Тогда картину можно было бы интерпретировать как аллегорию природы любви. Ставя рядом Флору – продукт вожделения и страсти – и непорочную Венеру, Боттичелли, возможно, хотел сказать, что истинная любовь есть союз обеих – страсть, умеренная невинностью.
То же скрытое послание можно было прочесть и в «Рождении Венеры». Присутствие Зефира и Хлорис как бы намекало на то, что женщиной на берегу, поддерживающей мантию Венеры, вполне может быть Флора.
– И Венера снова олицетворяет непорочность?
– Именно так. Венера pudica.
Антонелла улыбнулась, когда он, иллюстрируя сказанное, принял хорошо всем известную позу Венеры в ее раковине.
– Хорошая теория.
– Вы так считаете?
– Да. Потому что если так, то Флора – символ эротики, сексуальности.
– Полагаю, что так оно и есть.
Антонелла снова посмотрела на Флору.
– А теперь вы видите?
Он повернулся.
– Посмотрите, как она стоит – бедра отвернуты, но вместе с тем и раскрыты. Приглашающе раскрыты. Рука прикрывает груди, но лишь слегка, небрежно, как будто ей это и не очень-то нужно. Посмотрите на лицо, глаза, рот. Она не ипо innocente.
Теперь Адам понял, к чему ведет Антонелла. Может быть, он и ошибался, списав некоторую расслабленность позы на неопытность второразрядного скульптора. Может быть, мастер и не стремился передать изысканность