Адам присмотрелся – сразу за соснами земля резко уходила вниз, в лесистую долину.
– Да, вижу.
Он закрыл ставни и вернулся в комнату.
– Но почему именно там? Почему в лощине?
– Из-за воды. Там родник. Точнее, был когда-то. Теперь-то высох, как и все остальное. Нужен дождь. Хороший дождь. Без воды страдают и оливки, и виноград. – Она протянула руку за лежавшей на столике тонкой папкой. – Вот. Это все собрал мой отец. Здесь не много, но это то, что нам известно о саде.
Адам может приходить и уходить в любое удобное время, продолжала синьора. При желании может работать в кабинете, и, разумеется, библиотека в полном его распоряжении. Ему вообще предоставляется полная свобода передвижений по вилле, за исключением последнего этажа, закрытого по причинам, объяснять которые ей сейчас не хотелось бы. Если пожелает, Мария приготовит что-нибудь на ланч.
– Мы здесь обходимся без церемоний. Понадобится что-то – просто спросите.
– Спасибо. Спасибо за все.
Синьора Доччи с притворной церемонностью наклонила голову.
– Возвращайтесь, когда прогуляетесь по саду.
Адам уже выходил из комнаты, когда она добавила:
– И да, если увидите там молодую женщину, скорее всего, это будет моя внучка. – Улыбка тронула уголки ее губ. – Не беспокойтесь, она вполне безобидна.
Пройдя через гостиную, Адам вышел на мощеную террасу позади виллы. Отсюда просевшие под тяжестью столетий каменные ступеньки вели к амфитеатру – широкому, засыпанному щебенкой пространству с низенькими живыми изгородями, устроенными в геометрическом порядке. Тут и там виднелись лимонные деревья в громадных глиняных горшках. Из прочитанных книг он знал, что степная роза и вистерия, ползущие по решетке подпорной стены, – это уже более позднее дополнение к «английскому стилю», захлестнувшему страну столетием ранее и обрекшему множество древних садов на медленное умирание. Амфитеатры срывали, чтобы устраивать на их месте лужайки для игры в шары, которые быстро выгорали под жгучим итальянским солнцем. На цветочных бордюрах высаживали растения, привычные к более мягкому климату, всевозможным лозам и вьюнкам давали полную свободу, и они, как непослушные мальчишки, расползались по стенам и карабкались по деревьям. Во многих случаях преобладающие ветры моды причинили полнейшие разрушения, но здесь, на вилле Доччи, изначальные ренессансные террасы сохранились, похоже, практически нетронутыми.
Еще одно подтверждение этому выводу он получил, когда спустился к нижнему уровню. Центральное место здесь занимал круглый фонтан, обсаженный высокими, коротко обрезанными тисами, делившими террасу на «комнаты». Английский сад заканчивался здесь, у высокой подпорной стены, уходившей на двадцать футов вниз, к оливковой роще, занимавшей солнечный склон холма. Вдоль балюстрады, лицом к открывающемуся виду, стояли каменные скамьи. В северном конце террасы к невысокой скале жалась крохотная