Со спинки стула свисал атласный халат, складки ткани переливались и поблескивали. Через приоткрытую дверцу платяного шкафа виднелись стопки белых рубашек на полках. В углу у двери стоял хлыст для верховой езды с потертой ручкой.
Кэти, замерев, со страхом думала о том, когда можно будет удалиться, несмотря на то что в глубине зрело острое желание остаться с ним.
– Совсем не похожи, – тихо повторил принц, продолжая сверлить ее взглядом.
Слава богу, он не может слышать, как бешено стучит ее сердце. Кэти, притворившись ко всему безразличной, ответила бесцветным тоном:
– У меня новая униформа, ваше высочество.
Он посмотрел на пуговицы, заманчивой дорожкой выделявшиеся у нее на платье. Казалось, что они вот-вот оторвутся и грудь вырвется наружу.
– Так что же случилось? – спросила он дрогнувшим голосом. – Вы поправились, пока вам шили платье?
Кэти подозревала, что Руперт специально велел портнихе скроить ее униформу таким образом, но не могла же она в этом признаться. Предательство по отношению к начальству недопустимо, пусть он это и заслужил. И оборвать нахального принца, который тоже это заслужил, она не может. Деревянным голосом она произнесла:
– Я этого не заметила.
Ксавьеро продолжал ее разглядывать, отметив, что если она и поправилась, то ее облику это нисколько не повредило. Конечно, такие округлости сейчас не в моде, но желания у мужчин разжигают.
Во рту у него пересохло, а внизу живота сладко заныло. Эту восхитительную грудь ни в коем случае не следует прикрывать одеждой. Она похожа на обнаженную красавицу с его любимой картины в тронном зале Заффиринтоса, которую он тайком разглядывал, когда был мальчишкой.
Но блондинка ведет себя совсем не так, как он ожидал, и взгляд уже не призывает заключить ее в объятия, как тогда неделю назад. Наоборот – она смотрит на него недоверчиво, с опаской, словно очутилась в комнате с ядовитой змеей. Почему? Они ведь одни, а охранники не побеспокоят его, пока он их не позовет. Что, черт возьми, ее удерживает?
Ксавьеро сощурился. А может, ее больше возбуждает простой работник, маляр, а не принц – член одного из самых влиятельных королевских домов Европы?
Как ни странно, но эта мысль распалила его.
– Итак, какая же вы на самом деле? – произнес он. – Тогда вы были такой естественной. А сейчас похожи на размалеванную хористку. Это ваш привычный вид? – Взгляд помимо воли скользил по аппетитным изгибам. – Может, вы подумали, что принцу больше понравится неприкрытая откровенность? Я прав, Кэти?
Он произнес ее имя совсем не так, как другие. Обтекаемо, словно целуя…
Кэти сознавала, что он хочет ее уязвить, но ничего не могла с собой поделать – предательское тело ее подвело, кровь застучала в жилах, а горло так сильно сдавило, что она едва смогла вымолвить:
– Я… я не способна на такую дерзость, ваше высочество.
– Да