Одри Хепберн в роли простушки, ставшей супермоделью. Фред Астер в роли фотографа Ричарда Аведона. Ричард Аведон в роли консультанта. Классическая голливудская романтическая история, приправленная музыкой Джорджа и Айры Гершвин, великолепными танцами, как Астера, так и Одри, и дефиле haute couture дома Givenchy. В Париж действие фильма перенесли, потому что Одри хотела быть рядом со снимавшимся там мужем Мелом Феррером. Благодаря чему мы получили потрясающую сцену в Лувре: героиня Одри появляется из-за статуи Крылатой Победы (Ники) наверху большой лестницы и бежит по ступеням, а за ней, подобно крыльям, развевается красная вуаль.
И, в принципе, любой большой голливудский фильм, повествующий о высшем свете и прожигателях жизни. Все остальные – не стоят пленки, на которой они сняты. Вот.
Модный дресс-код
– Отойди, противный!
– Сама отойди, инфузория-туфелька! – огрызнулся Женя на Маринку.
Дело происходило перед большим редакционным зеркалом. Точнее, перед единственным зеркалом, где себя может увидеть в полный рост даже Жизель Бундхен. А увидеть себя очень хотелось! Август – это месяц, когда мы, глянцевый планктон, наконец-то можем законно щеголять в нарядах из осенних коллекций. У нас в редакции с этим строго! Лариса облачается в новье практически сразу после возвращения с недель моды, то есть за полгода до начала сезона. Вертикаль власти – после того, как половина предыдущего сезона миновала. Мы – накануне начала сезона, а разная редакционная шушера: фоторедакторы там, секретарши – строго первого сентября и первого марта.
– Ася, скажи ему! Чего он обзывается? – заныла Маринка.
– Марин, а что я ему скажу? Я же ему не мать? – с изумлением оторвалась от пресс-релиза очередного нового SPA Ася.
– Мать всех пороков, – съязвила Вера и удалилась в направлении кабинета Ларисы.
– Это кому как с матерью повезло, – вполголоса бросил Женя ей вслед и снова начал пробиваться к своему изображению.
– Женя, иди в комнату для мальчиков, у вас там тоже есть зеркало, – отталкивала его Маринка.
– А там ему неинтересно, – подала реплику Ксения, – ему же не бюст нужно рассматривать?
Мы захихикали: грудные мышцы – не самая сильная часть облика нашего прекрасного ассистента.
– Да, Жека, – включился в разговор Миша, – тебе штанцы ничего не пережимают? Артерии там или семенные каналы?
Тут уж мы засмеялись