Агенты, правда, доносили о серьезном обострении отношений между князем Файриста и его наследником, но это ничего не значит. Аластар даже в безумном ослеплении Властью понимает лучше всех – без Идгарда он обречен.
Эсмонд с наслаждением пнул сугроб сапогом. До чего же приятно знать, что твоему врагу несладко приходится. Одержимость взяла верх над мятежным князем, а что это такое, Херевард знал лучше всех.
Когда по жилам течет не кровь, а горький яд, когда все мысли и все сны только об одном, когда не можешь ни есть, ни пить, и голоса близких доносятся издалека, словно через несколько слоев войлока – вот что такое одержимость-жажда. Все понимаешь, все осознаешь – и что безумен, и что опасен для окружающих, и что ненавистен им же, а ничего нельзя поделать.
Аластар Эск – умный, он – опытный борец с самим собой, его контролю учили с рождения. Он все правильно рассчитал – вовремя услал сына с глаз долой, чтобы тот не искушал и не спровоцировал. Говорят, теперь сутками не выходит из кабинета, с головой ушел в работу и спит только с помощью особого снотворного. Рецепт его хитрые эски уже тысячу лет хранят пуще родовых сокровищ. Арайнов рецептик, его рук дело. Чтобы, значит, ни один эсмонд не смог пробраться в видения спящего эска без спросу. Херевард пробовал – тщетно, Мэриот тоже ни с чем остался. Да что там тивы, даже бабам-аннис ничего не обломилось!
И если не вышибить эска из равновесия, то он еще триста лет сумеет протянуть, а то и больше.
«Предвечный, ты просто обязан мне помочь. Давай, поднатужься. Мне нужно немножко удачи», – мурлыкал себе под нос Херевард.
Конечно, Предвечный его не слышал, но за последние годы сам Благословенный Святой настолько преисполнился магией, данной ему богом, что иногда чувствовал в себе силы и возможности дергать за нити Бытия.
Ну, вот же они – заледеневшие на морозе, подрагивающие от напряжения, тонкие… От легкого касания они сдирают кожу, но боли не чувствуешь совсем. Она придет потом, во сне, как тать, как подлая болезнь. А пока – сплошное наслаждение собственным могуществом, почти блаженство.
«Вера – это сила! Я – верю! Верю!»
Синее высокое небо крошилось, гудела земля, а снег обжигал сквозь подошву сапога. И тогда, помедлив лишь мгновение, Херевард сделал шаг в ослепительный Свет, изнемогая от несказанного счастья.
«Пусть они триста раз правы, эти файристянские богохульники, когда говорят, будто Предвечный – машина. Даже если так, тогда он – Машина Счастья. Пусть…» – успел подумать глава Эсмонд-Круга, прежде чем время для него остановилось.
– Кхм-кхм… Благословенный, прошу прощения, это срочное.
Офицер