– Мира, – подсказал Сотник. – Это давно понятно было.
– Ближе скорее будет слово «реальность». Из другой реальности, я бы сказал – альтернативной. Там тоже люди обитают, ну в смысле – гуманоиды, но…
– Какие гуманоиды, что это значит? – спросил Григоренко.
– Значит, две руки у них, юноша, две ноги, одна голова, в которой мозг. Не слизни какие-то невероятные и не разумные шары света, а люди, человеки. А это дает надежду, что и психология их нам будет понятна, мотивация, устремления. Так вот: варханы – они не из той реальности, из которой к нам вся эта компания завалилась, а из другой. Она называется Ангулем, то есть сами варханы так ее зовут, а эта, из которой Явсен, – Териана. Она тоже оккупирована.
– Вся? – уточнил Игорь. – Сколько варханских войск там? Снабжение какое? Боеприпасы?
– На Териане тоже купол или нет? – встрял Лагойда.
– Этого не знаю, – покачал головой Яков. – Говорю же, трудно нам еще друг с другом общаться. Я на многие свои вопросы ответов просто не понял. Или Явсен не понял вопросов. Тем более, он эмоциональный такой – торопится, руками размахивает, волнуется… Но одно я точно знаю: у нас есть союзники. И, главное, парни, Явсен что-то еще такое говорит, что-то про скорость… Я никак не могу понять! Но он вот что утверждает: нам очень, подчеркиваю – очень быстро надо действовать. Сейчас каждый день на счету, а может, и час. Еще немного, и варханов будет не остановить. Они что-то собираются сделать… Вот это: «Бум!» – Яков хлопнул ладонями, имитируя жест, который они видели у Явсена. – Какой-то, короче говоря, «бабах!» произойдет – и тогда все, конец.
– Чему конец? – уточнил Лагойда, слушавший с явным недоверием.
– Ну не знаю я! Но Явсен очень этого «бабаха!» боится.
Снаружи донеслось тявканье. В свете фар за лобовым окном шмыгнула тень, следом вторая, потом еще – стая горбатых гиен пробежала между машинами и канула в темноте.
– Куда они едут все-таки, Яков Афанасьевич? – спросил Курортник, глядя на поворачивающий броневик.
– Пусть едут, Алексей, там Миша за рулем, он, по его словам, водитель со стажем, и я ему сказал…
– Что сказал? – насторожился Лагойда. – Мы сейчас к Красной площади едем – зачем?
Тон его Игорю не понравился (ему, впрочем, в Ростиславе Борисовиче не нравилось почти все), и он повернулся так, чтобы видеть и Якова, и Лагойду. Тот шагнул ближе – правая рука приподнята, явно для того, чтобы в случае чего побыстрее выхватить пистолет из кобуры.
– Яков Афанасьевич, объяснитесь, – попросил Игорь.
Курортник добавил, притормаживая:
– Только коротко, потому что дальше я не поеду, если не буду знать куда.
– Явсен