Я, андрогин. Олеся Николаевна Бондарук

его кровати, должен был подчиняться, терпеть пощечины и шлепки по заднице. Я попросил время, чтобы подумать. И после нескольких дней размышлений я все-таки согласился. В конце концов, он не собирался приковывать меня к батарее наручниками. Он сказал, что будут дни, когда мы будем встречаться, и я буду жить по его правилам. Вне его дома я мог делать все, что хочу. Я могу остановиться, когда захочу, и он тоже. Меня это устраивало.

      Когда мы встретились с ним, я в первый раз почувствовал… не могу правильно подобрать слово… не просто плотский интерес с его стороны, но и не любовь, конечно… Я почувствовал симпатию и, наверное, сочувствие. Он не говорил о себе, о своей истории. Я не знаю, как давно он начал спать с мужчинами, делает ли он это в открытую или, как большинство геев, прячась от бдительных общественных глаз. Но я каким-то образом понял, что он тоже прошел тот же путь, что и я: растерянность, смущение, желание любить и нравиться, поиск самого себя.