– В последнее время – звучит фатально… – сказала девушка.
«А оно и есть для меня – последнее… Или – нет?»
Темно-фиолетовое облако заволокло все вокруг, потом он видел мелькание золотого на алом, потом – серебряного на синем, и это было похоже на имперские гербы…
– …и ты – перестаешь узнавать окружающее… – продолжила Ольга. – Все – словно уже было… Или – скоро произойдет, но ты это уже знаешь…
Корсар мотнул головой:
– Что ты сказала сейчас?
– Размышляла вслух. Пыталась говорить значимые фразы и выглядеть умной и философичной…
– Зачем?
– Наверное, хочу тебе понравиться.
– Ты мне и так нравишься… – произнес Корсар. Как они оба перешли на «ты» – он даже не заметил.
– Вот и хорошо.
Корсар грустно кивнул.
– Что с тобой было сейчас? – спросила Ольга.
– Приступ.
– Ты – болен?
– Нет. Я – убит.
Оля поморщилась:
– Давай сначала, а?
– Сначала? – Корсар посмотрел на Ольгу так, словно впервые видел, спросил неожиданно для самого себя: – Олёна, где я тебя видел раньше?
– Вчера. На лекции.
– Нет. – Корсар помотал головой. – Такое впечатление… что мы знакомы давным-давно… тысячу лет…
– Ну, это преувеличение, хотя – мне приятно…
– Ты не ответила.
– Что?
– Где я мог тебя видеть раньше?
– В снах. Такие, как я, бывают только в снах.
Корсар снова кивнул.
– Тебе так легче? – участливо спросила девушка.
– Намного.
– Так что все-таки случилось? Из-за чего…
Корсар заговорил, глядя в одну точку:
– Сначала… меня убили. Потом… чуть не убили. На самом деле – убили моего друга. Приняв за меня.
– Это бред?
– Бред, конечно. Но все так и есть.
– По-моему, тебе стоит снова выпить кофе. И что-нибудь покрепче.
– Пожалуй.
Корсар сделал знак официанту, и через минуту перед ними дымились две чашки крепчайшего кофе и стояла большая рюмка коньяку. Корсар выпил спиртное, как воду, разжевал лимон, не чувствуя вкуса, сделал глоток кофе…
– «Когда б я знал, что так бывает, когда решался на дебют…»
– «…что строчки с кровью – убивают. Нахлынут сердцем – и убьют»[18]. Тебя преследуют… из-за… твоего нового сочинения?
Корсар вынул из кармана пиджака книгу, положил на стол:
– Вот. Украл с полки магазина.
Ольга аккуратно взяла книгу, приподняла брови:
– «Гробница»? Мрачно-то как. – Открыла наугад, прочла: – «Смерть не поддается ни философскому, ни бытовому осмыслению, как и вечность». – На лице ее промелькнуло что-то странное, с явным усилием она придала лицу постное выражение, произнесла саркастически: – Умнó.
– Это – не моя книга.
– А слова твои?
– Совсем