В этом странном состоянии я шел по Литейному из УФСБ в ГУ МВД – там мне предстояло знакомиться с делом жены Вольдемара, моей прабабушки Паулины Иоганновны Вагнер, в девичестве носившей фамилию Арнст (на русский манер ее звали Полиной Ивановной). В отличие от дела Вольдемара, которое было уголовным, дело Паулины было административным – поэтому хранилось в МВД (стр. 34–41). В региональных архивах управлений Министерства внутренних дел лежат дела тех, кто подвергался административным репрессиям: раскулачиванию, выселению по национальному признаку или по причине неблагонадежности, как это было в случае с Паулиной.
Сотрудница архива провела меня в небольшой кабинет и оставила наедине с документами. На обложке дела стоял штамп «рассекречено». Оно было полностью открытым, никаких конвертов и спрятанных фамилий. НКВД занялся семьей Вольдемара через два с половиной года после его ареста и осуждения – в июле 1937 года. Эти два с половиной года Паулина жила одна с тремя детьми в Павловске и каждый день ездила на Васильевский остров, в зубную клинику, где работала медсестрой. Позже я узнал о том, что она не только в одиночку содержала детей, но и постоянно посылала Вольдемару в лагерь посылки и деньги.
Первые документы в деле – справки. Сначала о Вольдемаре: где, когда и за что осужден, – и о том, что Паулина его жена. Потом о Паулине: где живет, где работает. Опросный лист, анкета Паулины, составленная НКВД. Подписка о невыезде из Слуцка (так в то время назывался Павловск). Приказ, подписанный 22 июля 1937 года заместителем начальника УНКВД по Ленинградской области М.Я. Состе.
Сведения о Мартыне Состе я легко нашел в справочнике «Кадровый состав органов государственной безопасности СССР 1935–1939 гг.», составленном А.Н. Жуковым и выпущенном обществом «Мемориал». Позже я выяснил, что в апреле 1938 года сам Состе был арестован, а через месяц погиб на допросе.
В подписанном им приказе говорилось: «Вагнер Павлина Ивановна проживала совместно с осужденным (имеется в виду Вольдемар. – А. М.) со дня замужества (1922 г.) до дня ареста мужа, была на полном иждивении последнего, после ареста мужа помогает ему материально и поддерживает с ним постоянную переписку, а поэтому ея проживание в окрестностях Ленинграда, в частности в г. Слуцке является социально опасным и невозможным». В графе «выслать» карандашом от руки было вписано место ссылки: «г Актюбинск Актюбинской области Казахской ССР». На сборы семье дали пять дней. Так, без суда и следствия, без приговора по какой-либо статье – только за то, что моя прабабушка жила со своим мужем и поддерживала с ним связь после ареста, она вместе с тремя детьми была лишена всего и выслана в