Вот и я остаюсь все тем же, кем был всегда, – юношей, стремящимся занять на сцене такое место, где меня будет лучше всего видно зрителям, и жаждущим их любви. Одно с другим теснейшим образом связано. Я страстно хочу развлекать и завораживать вас, хочу, чтобы вы мне прощали абсолютно все… Боюсь, случайных и редких моментов тайного общения и признания мне недостаточно.
Однако я забегаю вперед.
Если вы читали мою автобиографию, вам, конечно, не терпится узнать, о чем именно я говорю, о каком бедствии идет речь.
Что ж, давайте вкратце осветим события. Как я уже сказал, я написал книгу и выпустил аудиоальбом только затем, чтобы заявить о себе. Чтобы, пусть не впрямую, рассказать всем о том, кто я есть на самом деле.
Что же касается риска, связанного с вероятностью того, что смертные и вправду поймут, догадаются, что я рассказал о себе истинную правду… Должен признаться, такая возможность весьма привлекала и возбуждала меня. В определенной степени можно сказать, что моим заветным желанием было предоставить смертным возможность выследить и уничтожить нас. Мы не заслуживаем права существовать в этом мире. Они должны всех нас убить. Представляете, какая грандиозная могла бы начаться битва! Как это здорово – сражаться с теми, кому известна моя истинная сущность!
Я, однако, никогда не верил в возможность подобной конфронтации. Для такого демона, как я, обличье рок-музыканта служило в высшей степени великолепной маскировкой.
На меня ополчились как раз именно мне подобные, они решили примерно наказать меня за все, что я сделал. Другого я от них, конечно, и не ожидал.
В конце концов, в своей автобиографии я рассказал нашу историю и открыл те сокровенные тайны, которые поклялся когда-то свято хранить. Я посмел появиться в свете огней рампы и перед объективами телекамер. А что, если я вдруг оказался бы в руках какого-нибудь ученого мужа или, что еще более вероятно, за пять минут до рассвета меня за мелкое нарушение правил дорожного движения арестовал бы ревностно исполняющий свои обязанности полицейский? Тогда меня заключили бы в тюрьму и в часы моего глубокого дневного сна тщательно обследовали, досконально изучили и определили мою принадлежность, удовлетворив таким образом свое любопытство и навсегда рассеяв сомнения самых непримиримых скептиков всего мира.
К счастью, подобная вероятность была весьма маленькой. И таковой остается до сих пор. Хотя… Вот было бы весело, если бы такое могло случиться!
И тем не менее ярость, охватившая мне подобных, вполне объяснима. За то, что я подверг такому риску весь род вампиров, они готовы были сжечь меня заживо или разорвать на мелкие кусочки мое бессмертное тело. Большинство относительно молодых вампиров были слишком тупы, чтобы осознать степень нашей безопасности.
По мере того как приближался вечер нашего первого концерта, я