В эти же дни июня 1657 года в Чигирин приезжает шведское посольство во главе с Г. Лильекроном. Как оказалось, оно опоздало, по крайней мере, на полгода. Хмельницкий уже далеко не так был заинтересован в союзе с ними. И прежде всего – из-за шведских военных неудач. В июне венгерский посол Шебеши в своем дневнике писал: «Антон, казацкий генерал... прислал гетману жалобу на нашего пана, и гетман был ею взволнован. Во-первых, что венгры плохо с ним обращаются... они их (казаков. – Т. Т.) грабят и бьют. Гетман сказал: Если они так обращаются с моим войском, я уже знаю, что должен делать!.. я пошлю туда 50 тысяч казаков, и все семигорцы за один день будут уничтожены. Вторым пунктом он (Жданович. – Т. Т.) написал... что князь ведет переговоры с поляками и Москвой, и гетман этим очень огорчился, и так выразился, что уже не знает друг ему (Ракочи. – Т. Т.) или изменник?»151.
По словам очевидцев, Хмельницкий был так разгневан на венгров, что собирался отзывать обратно корпус Ждановича. «Едва его (гетмана. – Т. Т.) утихомирили. Ваша светлость должен все время перед чертом свечку держать»152.
Находившийся при шведском после немецкий пастор оставил очень любопытные описания жизни чигиринского двора этого периода. Посла пригласил на обед Хмельницкий, принимал в своем доме в Чигирине. В «светлице», где происходил прием, стояла и кровать гетмана, возле которой лежал бунчук. За столом кроме шведов была старшина и «на минутку» возле гетмана присела его жена Анна. Богдан не соблюдал пост, ел мясо и пил горилку из небольшой серебряной чарки. После ужина гетман велел подать себе цитру153, побренчал на ней немного и вернул. Сказал: «Хлопцы, где же люлька?» Слуга подал ему длинную турецкую трубку, и он закурил табак154.
Тогда же в июне в Чигирин прибыл русский воевода Ф. Бутурлин. Главной причиной посольства было недовольство Москвы внешними сношениями гетмана, а также его политикой в Белоруссии155. Когда Бутурлина пригласили к Хмельницкому, воевода прямо объявил гетману мнение царя о его внешних сношениях: «И то ты чинишь забыв страх Божий и присягу свою перед святым евангилием и верное подданство»156. Гетман отвечал с гневом, что от шведского короля он никогда не отступит, так как у них давняя дружба и любовь. «А царского величества они верные подданные, и идут на войну на врагов его царского величества на татар. Он, гетман сам в поход идет, хотя при его нынешней болезни с ним в дороге может и смерть случиться, оттого мы с собой и гроб везем»157.
Русские еще не были привычны к таким выходкам гетмана и очень удивлялись. Окружение Богдана успокаивало их, ссылаясь на болезненное состояние Хмельницкого. Скорее всего, после первого инсульта, случившегося с ним в 1656 году, Богдан постоянно страдал от высокого давления. От этого его и без того вспыльчивый характер становился еще более невыносимым.
К разногласиям