На полках буфета стояли бокалы из венецианского стекла и потрясающе красивый антикварный фарфор. На противоположной стене столовой располагались охотничьи экспонаты, над которыми висел натюрморт, выполненный маслом.
На окнах были гобелены с кистями с изображением пасторальных сцен. Когда Риз удалось отвести от них взгляд, она посмотрела на прямоугольный стол из темного дуба, занимавший почти всю столовую. Она насчитала вокруг него шестнадцать деревянных стульев с бархатной полосатой обивкой темно-зеленых и кремовых оттенков.
На столе стояли два канделябра с тонкими свечами, а между ними – букет из свежих кремовых лилий и роз вперемежку с зеленью. На том конце стола, что находился ближе к дверям, был накрыт ужин на двоих.
Наконец Риз посмотрела на своего работодателя:
– Боюсь, что те, кто создавал такой шедевр, как эта столовая, не подозревали, что тут будут стоять качели.
Он поставил качели на роскошный персидский ковер на углу стола:
– Почти всем декором квартиры занималась моя жена.
Итак, они все-таки жили здесь вместе. Должно быть, Ник ужасно страдает.
– Она обладала отменным вкусом.
Взяв у нее ребенка, он усадил его на качели и пристегнул к сиденью.
– Посмотрим, понравится ли ему. – Ник нажал на кнопку.
Когда заиграла мелодия, Джейми посмотрел на отца. Малыш выглядел счастливым, отчего губ его отца коснулась едва заметная улыбка.
Внезапно мистер Уэйнрайт посмотрел на Риз, прищурившись:
– Благодаря вашему предложению поставить сюда качели столовая больше не выглядит музейной комнатой. Поужинаем?
Обожаемый сын Ника смотрел на своего отца так, словно в нем заключался для него весь мир. Это поможет Нику компенсировать потерю.
Ник уселся во главе стола, Риз – рядом. Мелодия на качелях сменилась на другую песенку, со спокойным ритмом.
Ник снял с тарелок крышки, и по комнате распространился аромат, от которого потекли слюнки.
– Выпейте кофе или чаю.
– Спасибо, но мне только воды. – Она налила себе в стакан воды из кувшина и сделала несколько глотков, прежде чем приступить к еде. – Жареный цыпленок восхитителен.
– Я скажу повару. Я выписал его из пятизвездочного парижского отеля.
– Цыпленка или повара?
Его глубокий смех обезоружил Риз.
– Не в бровь, а в глаз!
Она рассмеялась вместе с ним:
– Теперь понятно, почему цыпленок имеет сливочный вкус, который я люблю. Я считаю, что сливочное масло – основа хорошей пищи.
Он посмотрел на нее своими глубокими темными глазами. Отраженное пламя свечей делало их скорее коричневыми, нежели черными. До сих пор она не могла точно определить оттенок его глаз.
– Вы часто употребляли его в пищу, живя в Небраске?
– Мы, жители штата Небраска, которых шутливо называют кукурузниками, никогда не слышали о холестерине, – поддразнила она. – По правде говоря, все мы, здоровые девочки, выросшие на ранчо, цветем, поедая холестерин.
Он