Не для кого глотку рвать… Кроме того, прожив долгую и трудную жизнь, Ушаков прекрасно знал, что большие сокровища прячут так, чтобы никто не смог найти. Прячут, охраняют и берегут пуще ока зеницы. И, по обычаю, стоит добыча тех сокровищ большой крови. Кому это сейчас надо? А потом: на самом ли деле все так, как обсказывает в доносе хитрый Пузо? Кто поручится, что это не праздный треп пьяного калмыцкого воина, желающего произвести на русских дружков впечатление? Или того хуже: никакой это не треп, а контрмина? Что, ежели хитромудрый Дондука ведет какую-то свою игру, суть и цели которой пока что никому не понятны?
– Охти мне, болезному, – широко зевнув и перекрестив рот, пробормотал Андрей Иванович, взяв со стола медный звонец с ручкой из беличьего хвоста, и, дважды тряхнув им, решил: – А щас и поглядим, как оно станет…
На звон спешно вошел приказной дьяк из дежурной ночной тройки – Никифор. Дородный телом, неопрятный, опухший с лица, с топорщившейся во все стороны несолидной бороденкой, на Крещение бритой за проигранный заклад: спал, собака, как обычно!
– Сей документ чел? – скрипучим голосом вопросил Андрей Иванович.
– Усе документы, што на обзор представил, – усе чел, так точно, – бодро закивал Никифор, боясь поднять взгляд на страшного человека. – Кой именно документ интересует, ваше-ство?
– Демьяна Пуза донос, – уточнил Андрей Иванович, впившись взором ястребиным в глупо блымкавшие глазенки Никифора, оплывшие от бессовестного обжорства и пития чрезмерного.
– Так точно, батюшка, чел! – поспешно подтвердил Никифор и вдруг позволил себе личное мнение: – Чудной документик, ваше-ство! Неужто то правда, што Пузо сказывает?
– Должно, так. – Андрей Иванович благосклонно кивнул – туповатый дьяк был прост и прозрачен, как первая мартовская сосуля. – Добрая новость, Никифорушка! Спасибо, разутешили на старости лет. На-ка, прими за работу.
– Да за что же, милостивец?! – с растерянным испугом проблеял дьяк, принимая у Андрея Ивановича серебряный рупь и отвешивая низкий поклон. Куда ж тут денешься? Даже если какой подвох, шутка изуверская – нельзя не принять! Не таков человек, чтобы ослушаться! – Ведь по обычаю службу справлял, ништо не деял лишнего…
– Вот за службу и даю, – твердо сказал Андрей Иванович. – Заслужил, бери – подвоха нету тут никакого. Добрая весть наградой красна. Будет казне весомый прибыток, потому радуюсь я. Давай зови всех, кто с тобой чел сию документацию: всем по рублю жалую. В кои-то веки заслужили не плетей за браги питие на службе, а награду стояшшу. Зови, сказал!
– Дак никто не чел боле, – растерянно пробормотал дьяк. – Аккурат Пузин донос предпоследним лежал – я чел, а Нефед с Алексашкой спа… гхм-кх…
– Спали, значит, сучьи дети?! – притворно нахмурился Андрей Иванович, сверкнув взором. – На службе?!
– Прости,