Первая ночь. Марк Леви

к больнице улицу. Охранники кинулись в погоню, Уолтер подозвал такси, и мы уехали.

      По дороге он был так молчалив, что я даже забеспокоился, не понимая, что могло повергнуть его в такое уныние.

      Номер Уолтера стал нашим генеральным штабом, где мы готовились к моему путешествию. Кровать была достаточно широкой для нас обоих: Уолтер уложил по всей длине валик, размежевав территорию. Я отдыхал, а он проводил дни у телефона, время от времени выходя – проветриться, по его собственным словам. Со мной он почти не разговаривал.

      Не знаю, каким чудом Уолтер за сорок восемь часов получил для меня китайскую визу. Я раз сто поблагодарил его, не переставая тревожиться: со дня нашего побега из больницы он очень изменился.

      В один из вечеров – мы ужинали в номере, и Уолтер включил телевизор, чтобы не общаться со мной, – я отнял у него пульт и нажал на кнопку выключения.

      – За что вы на меня дуетесь?

      Уолтер вырвал у меня пульт и снова включил телевизор.

      Я поднялся, выдернул вилку из розетки и встал перед ним:

      – Если я что-то сделал не так, давайте выясним все раз и навсегда.

      Уолтер долго молча смотрел на меня, а потом ушел в ванную, так и не промолвив ни слова.

      Я стучал в дверь, но он не захотел открыть и появился через несколько минут в клетчатой пижаме, объявив, что, если я посмею пошутить насчет расцветки его ночного наряда, спать буду на лестнице, после чего лег, накрылся и погасил свет, не пожелав мне спокойной ночи.