Логика. Том 1. Учение о суждении, понятии и выводе. Христоф Зигварт

служит то, что удерживаются и получают наименование только те явления, которые менее отличны, которые легко схватываются, в особенности выдающиеся явления. Отдельные вещи в большинстве случаев получают наименование от какого-либо из этих явлений: река – от ходьбы, петух – от кукарекания и т. д. Когда затем в вещах схватываются различные стороны и они наименовываются соответственно последним, тогда возникают многочисленные синонимы, благодаря которым вещи располагаются в различные ряды однородных явлений. Лишь дальнейшее развитие языка ведет за собой более детальную специализацию, благодаря тому что от первоначальных синонимов производятся новые и первоначальные в то же время употребляются для различных специальных классов вещей и событий. Но более общее продолжает существовать наряду с более специальным. Совершенно вопреки обычному учению об образовании общих представлений общее как в индивидууме, так и в языке является раньше, нежели специальное. Это так же достоверно, как то, что менее совершенное и менее определенное представление является раньше совершенного, которое предполагает более детальное различение.

      Такой же процесс наблюдается и относительно представлений о свойствах и деятельностях. Также и здесь первоначальное понимание носит самый общий характер и касается лишь крупных, легко различимых черт. Мы видим, что как дитя, так и язык начинают с немногих неопределенных представлений о цветах. Лишь постепенно взор научается различать то, что раньше попросту признавалось как сходное. Самые обычные формы движения схватываются и без дальнейших рассуждений переносятся на все сходное. Лишь позднее привлекают к себе внимание и получают обозначение многообразные различия. Сколько различных движений должно обозначать такое слово, как «ходить» или «бегать»!

      9. Итак, мы можем предположить, что связанное таким путем со словом представление возникает первоначально из наглядного представления об единичном предмете, несовершенный и подвижный образ которого образует первое значение слова. Отсюда ясно также, в каком смысле такому связанному со словом представлению может быть свойственна всеобщность.

      Способность какого-либо представления становится общим, т. е. применимым к какому угодно числу единичных представлений, обусловлена уже его природой как воспроизводимого представления. Она отнюдь не зависит от того, что представление это уже произведено множеством таких единичных представлений. Как только оно отделилось от первоначального наглядного представления и от его пространственных и временных связей и стало внутренним образом, который может свободно воспроизводиться, – так вместе с тем оно получает способность сливаться с целым рядом новых наглядных представлений или просто представлений и служить предикатом последних в суждении. Если иметь в виду только содержание представления, то этого рода всеобщность без дальнейших рассуждений принадлежит не только образам солнца, луны и