В своих размышлениях Аристотель предстает как философ, ратовавший в условиях рабовладельческого общества за гармоническое развитие личности свободно рожденного человека.
Гармоническое сочетание возвышенной моральности, внешней и внутренней красоты и общественно-политической зрелости он выражал при помощи термина «калокагатия». В работе «Эвдемова этика» он писал: «Надо специально высказаться и о той добродетели, которая из них возникает, т. е. о той, которую мы уже назвали калокагатией… Тому, кто хочет в истинном смысле достигнуть этого наименования, необходимо обладать и отдельными добродетелями». Значит, калокагатия – это синтез различных добродетелей, человек должен стремиться овладеть ею, и достигнуть ее могут только люди знатные и богатые. Калокагатией человек обладает лишь тогда, когда он становится добродетельным существом, когда развиты все его внутренние силы.
Это возможно в том случае, если в человеке синтезируются различные добродетели. Здесь, видимо, можно высказать следующее предположение: как нам кажется, термином «калокагатия» Аристотелем предвосхищена та проблема, которая со временем будет сформулирована как всестороннее и гармоничное развитие человека. Именно такая задача была поставлена в советский период развития нашей страны. Другой вопрос, насколько она выполнена и вообще возможна ли была в тех условиях. Но как благородная цель, чтобы каждый член общества смог выявить и развить свои потенциальные задатки и возможности, была сформулирована довольно емко. Думаем, что цель именно всестороннего и гармонического развития всегда будет стоять перед каждым членом общества и в любую эпоху. К этому вопросу мы еще вернемся в последующих разделах нашей работы.
Однако глубокие философские размышления Аристотеля, возвышающие человека над всеми живыми существами, вступали в явное противоречие с консервативными установками, в соответствии с которыми умственный и физический труд находятся на противоположных полюсах общества, разделенного на рабов и рабовладельцев. Вот что он писал: «Польза, доставляемая домашними животными, мало чем отличается от пользы, доставляемой рабами, и те, и другие своими физическими силами оказывают нам помощь в удовлетворении наших потребностей. Природа устроила так, что и физическая организация свободных людей отлична от рабов; у последних тело мощное, пригодное для выполнения необходимых физических трудов, свободные же люди держатся прямо и не способны для выполнения подобного рода работ… Как бы то ни было, очевидно, во всяком случае, что одни люди по своей природе свободны, другие – рабы, и этим последним быть рабами и полезно и справедливо»