Если же снять эти очки, мы увидим, что массовые миграции, которые мы склонны связывать с глобализацией последних трех-четырех десятилетий, в сравнимых масштабах происходили и раньше[20]. В частности, в период между серединой XIX века и началом Первой мировой войны перемещения работников охватывали мировые пространства и вовлекали колоссальные людские массы[21]. Поскольку тогдашние центры капиталистического накопления (Бразилия и Аргентина, США и Канада, Франция и Англия) испытывали острую нехватку рабочих рук, предприниматели в этих центрах на регулярной основе нанимали сотни тысяч мигрантов. Это было поистине всемирное – глобальное, как сейчас выражаются, – передвижение человеческих масс. Из Италии, Португалии, Испании, а также в ту пору бедных Германии, Бельгии и Швеции – во Францию и Северную Америку; из Ирландии и многих стран континентальной Европы – в Англию; из Японии – в Бразилию и Аргентину; из Китая, а также стран Центральной и Восточной и Южной Европы (от Германии и Польши до Греции, Италии и Турции) – в США. Характерно, что в этот период многие государства пошли на такую меру, как отмена паспортно-визового режима[22].
Есть, впрочем, авторы, которые преодолевают нациоцентричный взгляд на феномен миграции, не будучи ни марксистами, ни профессиональными социологами. Умберто Эко, например, предложил отличать феномен миграции от феномена иммиграции так же, как мы отличаем природные явления от политико-правовых. В понимании Эко, иммиграция – категория юридическая. Она описывает пересечение государственной границы определенным числом индивидов, а потому поддается замерам и регуляции. Миграция же – это имя процесса, сравнимого со стихийным бедствием. Ее, как землетрясение или наводнение, невозможно ни просчитать, ни отрегулировать[23]. Люди вовлекаются в миграцию потому, что там, где они жили, бушует гражданская война, голод, хронически нет работы и т. д. Они снимаются с места, пополняя миллионные потоки беженцев, соискателей политического убежища и, разумеется, трудовых мигрантов.
Итак, критический взгляд на методологический национализм показан не только по теоретико-методологическим, но и по нормативно-этическим причинам. Он позволяет преодолеть позицию, выраженную в бытовой максиме «где родился, там и пригодился». Многие десятки миллионов людей в сегодняшнем мире, как выяснилось, совсем не пригодились в той стране, в которой родились. Их подтолкнула к эмиграции либо безысходная безработица, либо политическая нестабильность, либо то и другое вместе. Вместе с тем внушительные массы бывших советских людей, мигрировавшие в поисках заработка и/или лучшего будущего для своих детей в пределах собственной страны – внутренние мигранты в СССР – оказались в положении внешних