– Кто со мной на пруд? – весело спросил он.
Алешка лицемерно вздохнул:
– Что ж, иди на рыбалку. А мы маме по хозяйству поможем. Кому-то ведь надо…
– Молодцы! – похвалил нас папа.
Как только он отошел подальше, Алешка тут же всунул голову в палатку, где мама наводила порядок, и сказал:
– Ма, мы с папой пойдем, а то он пруд не найдет. Ладно?
Мама ничего не ответила, только вздохнула.
И мы помчались к монастырю, который властно чем-то нас притягивал. Наверное, своими жуткими историческими тайнами. И всякой нечистой силой.
Монастырь оказался гораздо дальше, чем нам казалось. И чем ближе мы к нему подходили, тем выше, неприступнее и величественнее становились его грозные, местами почти развалившиеся стены.
Дорога к монастырю, на которую мы в конце концов выбрались, тоже была старая, засыпанная мелкой щебенкой, которая похрустывала под ногами и сквозь которую пробивалась всякая зеленая трава. Но мне показалось, что по этой дороге все-таки кто-то проезжал – кое-где трава была явно примята колесами.
Дорога привела нас к высокой башне с воротами. Самих ворот, конечно, не было, был только широкий проем, а по краям его сохранились мощные ржавые штыри, на которых когда-то висели тяжелые дубовые створки ворот, схваченные стальными полосами.
Задрав головы, мы постояли перед этой башней, делая вид, что с интересом ее разглядываем. Но это было верно только отчасти. Потому что мы никак не могли решиться пройти внутрь. Побаивались, прямо скажу.
По верху башни сохранилось несколько массивных зубцов. Среди них росли кудрявые березки, а на них беззаботно щебетали птицы. И это нас как-то успокоило. Раз уж птицы щебечут, значит, никакой опасности поблизости нет.
Мы вошли под своды башни, и сразу же наши шаги стали громкими и весомыми – так гулко здесь было. А в стенах, напротив друг друга, были пробиты две сводчатые двери, тоже с остатками петель. За дверьми полуразвалившиеся ступени вели наверх. Но туда мы пока не пошли. А вошли на широкий и пустой монастырский двор.
Он был весь покрыт обвалившимися старинными камнями, среди которых буйно раскустились громадные лопухи.
Здесь было тихо и как-то торжественно. Дорога от ворот вильнула куда-то в сторону и скрылась среди руин и лопухов.
Мы осмелели и стали бродить по двору, присматриваясь – не попадется ли на глаза какая-нибудь древняя реликвия.
Реликвии нам не попадались. Зато полным-полно было симпатичных ящериц. Они грелись на камнях и шустро скрывались в трещинах, как только мы подходили поближе.
Алешка так ни одной и не поймал. Зато из-за большого камня, заросшего зеленым мхом, вытащил какую-то странную картонку, в которой были прорезаны какие-то странные дырки, похожие на непонятные, небывалые буквы. Алешка повертел ее в руках и хотел было уже зафинтилить куда-нибудь подальше, но случайно перевернул ее другой стороной, измазанной высохшей синей краской. И сразу же загадочные буквы стали совсем обычными: «ДПС-16». Где-то мы их совсем недавно видели.
– Чего это