От того, что центр тяжести философии был перенесен в теорию познания, она все же не потеряла своей связи с основной своей проблемой. Именно критика намерения объективно познать мировую связь и мировое основание, высшую ценность и последнюю цель и породила теорию познания. Из тщетных метафизических попыток родилось исследование границ человеческого знания. К тому же на протяжении своего развития теория познания постепенно проникла в универсальнейшее отношение сознания к данному ему, которое тем самым является совершеннейшим выражением нашего отношения к мировой и жизненной загадке. Это та позиция, которую занимал еще Платон. Философия – это размышление духа над всеми своими отношениями, вплоть до последних своих предпосылок. Кант отвел философии то же место, которое отводил ей Платон. Широта его взгляда сказывается в том, что его критика и обоснование знания равномерно распространяются как на познание действительности, так и на суждение об эстетических ценностях, разбор телеологического принципа миропонимания и на общеобязательное обоснование нравственных правил. И подобно тому как всякая философская точка зрения стремится перейти от понимания действительности к установлению правил поведения, так и эта гносеологическая точка зрения, в лице своих величайших представителей, все время развивалась в сторону практического, реформаторского влияния философии и ее совершенствующих личность сил. Уже Кант объявляет школьным то понятие философии, по которому философия имеет своей целью логическое совершенство познания: «… существует еще одно мировое понятие философии, по которому она – наука об отношении всякого познания к существенным целям человеческого разума». Важно, говоря словами Канта, вскрыть связь между школьным понятием философии и понятием мировым, и современная неокантианская школа пошла навстречу этому требованию в целом ряде замечательных трудов.
Другое неметафизическое философское течение возникло в среде специальных исследователей. Оно ограничивается описанием феноменального мира при помощи понятий и доказательством закономерного порядка его, как он представляется нам при производстве экспериментов или при наступлении следствий, заранее предусмотренных теорией. Если теория познания исходит из позитивности результатов отдельных наук, если она не в состоянии обогатить их никакими новыми предметными познаниями и в рамках их обоснований не может открыть новых обоснований, то, рассуждают они, остается только держаться позитивного характера их результатов; постоянной же точкой, которой так ищет новое философское мышление, может служить практически столь пригодное самодовольство при понимании мира, отклоняющее всякие размышления об общеобязательности как неплодотворные. Если еще проследить длинные ряды умозаключений гносеологов, трудности, возникающие при образовании понятий в их области,