– Это путешествие совершалось каждую ночь, – тоном экскурсовода говорил Гор. – Сам Ра не сражался с порождениями хаоса. Его оберегали мы – другие боги. Именно мы отгоняли Апофиса и приспешников змея.
Барка миновала еще один водопад и влетела прямо в водоворот. Только чудом она не опрокинулась. Поток закружил ее и понес к берегу.
Сначала я подумал, что берег завален черными блестящими валунами. Но «валуны» оказались скоплением панцирей жуков-скарабеев. Миллионы миллионов панцирей. Кладбище мертвых жуков простиралось по всему берегу и уходило в сумрачный туман. Но не все скарабеи были мертвыми. Среди панцирей копошились и живые. Они создавали странный движущийся узор. Я уж помолчу про вонь, поднимавшуюся от этого скопища дохлых и живых навозных жуков.
– Тюрьма змея, – сказал Гор.
Я вглядывался в темноту, пытаясь увидеть что-нибудь вроде тюремной камеры, цепей или хотя бы ямы. Ничего подобного. Только нескончаемые горы жуков.
– Где тюрьма? – спросил я, думая, что он меня разыгрывает.
– Я показываю тебе это место… понятным для тебя образом, – ответил Гор. – Окажись ты здесь в своем теле, сгорел бы дотла. Если бы ты увидел тюрьму Апофиса такой, какая она есть на самом деле, твои ограниченные чувства смертного человека попросту расплавились бы.
– Великолепно, – пробормотал я. – Обожаю, когда у меня плавятся чувства.
Барка зарылась носом в берег, распугав нескольких живых скарабеев. Пространство вокруг нас проворно закопошилось.
– Когда-то все эти скарабеи были живыми. Они – символ ежедневного возрождения Ра, символ отражения атак Апофиса. Сейчас живых осталось совсем мало. Змей неутомимо прогрызает себе путь на свободу.
– Погоди, – оторопело пробормотал я. – Ты хочешь сказать…
Береговая линия начала вздуваться, будто некая громада силилась вырваться наружу.
Я сжал меч и копье, но, невзирая на силу и храбрость Гора, дрожал всем телом. Панцири жуков трещали и лопались, и из-под них стал пробиваться красный свет. Вскоре их слой совсем истончился, и я увидел красный круг диаметром около десяти футов. Это был глаз змея. Голодный и полный ненависти. Даже мой облик бога с трудом выдерживал напор силы хаоса. На что она похожа? На радиацию смертельного уровня, которая проникает в вас и выжигает изнутри. Гор не шутил. Моего обычного тела хватило бы на пару секунд, а потом я бы превратился в холмик пепла.
– Он вылезает наружу, – заплетающимся языком произнес я. – Гор, он вылезает.
– Да. Скоро…
Гор направлял мою руку. Я поднял копье и ударил змею в глаз. Апофис взвыл от ярости. Берег задрожал, будто началось землетрясение. Потом Апофис погрузился под панцири скарабеев, и красный свет потускнел.
– Сегодня ему