– Хан, ты не поверишь, сегодня на льду я первый раз в жизни чуть портки не замочил.
– Сегодня добрая половина половцев будет штаны менять, – тут и я заржал во весь голос.
Когда темники с тысячниками узнали причину моего веселья, захохотали все, дрыгая ногами. Спустя некоторое время я поднял руку и в наступившей тишине сказал:
– В конце недели два тумена пойдут по рекам в Половецкое ханство, беру его под свою руку. С вами будут две тысячи гвардейцев со стрелковым оружием. Все свободны.
После возвращения с Волги Марьяша встретила с радостной новостью – Ванюшка сделал первые шаги по детской комнате. Я призадумался: пришло время делать сыну «прививку атлантов», а меня не покидали сомнения. Вроде плюсов очень много, да как-то боязно за него, он ведь совсем маленький. Подожду до лета, а там увидим.
Недавно, потерзав синтезатор, обнаружил неприглядную картину: потомки оказались жлобами – денег смог сотворить с гулькин нос. Сундук золота – две тысячи монет, два сундука серебра – четыре тысячи монет и три с медяками.
Ну не засранцы ли? Одному, конечно, за глаза, но мне-то государство поднимать, хочешь, не хочешь, придется заниматься экономикой и торговлей. А спец из меня в сих делах слабый.
Услышав перебранку в коридоре, вышел из кабинета. Семен в своем репертуаре:
– Хан, я нашел людей на должность мытарей, глянь сам.
– Давай по одному в кабинет.
Рядом со столом лежал Сынок, притворившийся спящим, у дверей замерла личная охрана – Федор с Петром.
Скуратов завел первого претендента и ткнул его в шею – худощавый мужичонка бухнулся на колени.
– Семен, прекращай выеживаться.
Коротко пообщался с мужиком, что честен, увидел сразу, вдобавок грамотен и смышлен – аура чистая. Шепнул Семену – берем.
Ввели второго, только глянул, сразу подал знак телохранителям – сжал кулак. Те скрутили его в секунду, Скуратов только лупал глазами.
– Повесить немедля, нам душегубов в ханстве не надобно.
Упиравшийся мужик щерился по-волчьи и сверкал глазами.
– Семен, ты куда смотришь, мать твою? С него мытарь, как с меня балерина.
– Владимир, ты ведь даже словом с ним не перемолвился, как татя распознал?
– У него ореол черный, по нему давно веревка плачет.
Из всей пятерки подошли трое.
– Двоих отдашь Карчи, одного себе.
– Хорошо, Светлый хан, – Семен козырнул и повел новых мытарей к месту службы. Все они в дальнейшем показали себя с хорошей стороны. После подбора кадров навестил лагерь половцев, в котором четыреста гвардейцев-унтеров