К суду истории. О Сталине и сталинизме. Рой Медведев

обвинив его в недооценке мировой революции и в национальной ограниченности. Но большинство в Политбюро не поддержало Зиновьева и Каменева. Однако они продолжали защищать свою точку зрения главным образом в ленинградской печати. Партийный аппарат Ленинграда и северных областей почти полностью был подобран Зиновьевым из числа своих сторонников, и ленинградская печать весьма активно поддерживала его. Все попытки Сталина внедрить в партийный аппарат Ленинграда своих сторонников были безрезультатны. Это обстоятельство привело к необычному ранее в партийной жизни явлению – к открытой полемике между Московским и Ленинградским комитетами партии. Так, например, еще перед XIV съездом, явно не без инспирации Сталина, Московский комитет опубликовал «Открытое письмо» своим ленинградским коллегам, в котором, в частности, говорилось:

      «Не так давно тт. Каменев и Зиновьев защищали в Политбюро ту точку зрения, будто бы мы не сможем справиться с внутренними трудностями из-за нашей экономической отсталости, если только нас не спасет международная революция. Мы же вместе с большинством ЦК думаем, что можем строить социализм, строим и построим его, несмотря на нашу техническую отсталость и вопреки ей. Мы думаем, что это строительство будет идти, конечно, гораздо медленнее, чем в условиях мировой победы. Но тем не менее мы идем и будем идти вперед. Мы точно полагаем, что точка зрения тт. Каменева и Зиновьева выражает неверие во внутренние силы нашего рабочего класса и идущих за ним крестьянских масс. Мы полагаем, что она есть отход от ленинских позиций»[160].

      До сих пор перед съездом партии обычно объявлялась общая партийная дискуссия. Но по решению Политбюро и вопреки возражениям Каменева и Зиновьева перед XIV съездом партии общесоюзной дискуссии не проводилось. Открытая критика некоторых аспектов деятельности ЦК и персонально Бухарина была высказана лишь на ленинградской партийной конференции, избравшей делегатов на съезд партии. XIV съезд ВКП(б) состоялся в конце декабря 1925 г. Перед съездом Сталин предложил Зиновьеву компромисс, но на условиях, при которых ленинградская партийная организация должна была перейти из-под личного контроля Зиновьева под контроль ЦК. Зиновьев отказался. Вместе с тем он пытался получить гарантии того, что после съезда к членам «новой» оппозиции в случае прекращения ими открытой оппозиционной деятельности не будет применено никаких репрессивных мер. Сталин отказался дать подобные гарантии. Он провоцировал таким образом «новую» оппозицию выступить со своей платформой непосредственно на съезде партии, не имея при этом никаких шансов на успех. Зиновьев был достаточно опытным аппаратчиком, чтобы понимать это. Тем не менее он потребовал для себя права выступить на съезде с содокладом от меньшинства. Это требование было удовлетворено.

      В основном политическом докладе на съезде Сталин ничего не сказал о разногласиях с зиновьевско-каменевской оппозицией. Упомянув о победе партии в борьбе с троцкистской оппозицией, он заметил:

      «Нынче