Включил телевизор, приглушил звук, вырубил верхний свет. Встал у окна.
Метель закончилась. Ясно видны крыши домов – кирпичных многоэтажек пятидесятых-шестидесятых годов. Еще светят их окна. А снизу двор, оттуда горит «Флоренция». Нормально, думает он, наблюдая багровый отсвет ее букв на залепленном снегом стекле.
Пятнадцать минут прошли уже точно.
…Прошло почти двадцать пять минут. Или это шутка такая была?
Тридцать пять минут.
И Дима наконец чувствует, как отступает этот морок. Как будто дышать легче стало. До чего ж нелеп ты в этой роли. Жалок. Отвратителен. С мазохистским наслаждением Дима перебирает все проделанное им в последний час – вот тебе, придурок, смотри! Запоминай, чего тебе нельзя делать… Вот сейчас бы водки хряпнуть. Но водки нет. И Дима идет в просторный холл своего номера к холодильнику, там должны быть сок и вода.
Дима берется за ручку дверцы холодильника и слышит тихий стук в дверь. Сердце его счастливо срывается с места:
– А я уже думал, вы не придете, – слышит Дима свой голос.
В приоткрытой двери стоит та самая девушка.
– К вам не так просто, – говорит она, входит, ставит сумочку на холодильник, сбрасывает на подставленные Димой руки шубку.
Он пристраивает шубку на вешалку в шкаф. Жест хороший, расслабляющий – он принимает гостей. Она же буднично, как домой вернулась, наклоняется расстегнуть молнию и снять сапожки. Узкая ступня в темном чулке становится на пол.
– Наденьте тапочки, – Дима сбрасывает свои шлепанцы.
– А ты?
– Бери-бери, мне приятно будет. – Диме другое приятно, ее «ты». Видимо, вот этой интонации требует их ритуал.
Она вставляет узкую ступню в шлепанцы, привезенные Димой из Москвы.
– Как на лыжах, – говорит она. – Представьтесь, пожалуйста.
– Дмитрий Андреевич, или просто Дмитрий.
– А я Карина, – она протягивает руку за сумочкой. – Ну что, Дима, приглашай в номер.
Все-таки голос чуточку напряженный, но проходит она легко, как бы непринужденно, сумочку кладет на прикроватную тумбочку, оглядывает комнату, задерживается у стола с телевизором, снимает и кладет перед ним часики.
Он чувствует, как рад ее приходу. Даже безотносительно к… Вообще, рад.
– Чего интересного рассказывают? – кивает девушка на экран включенного телевизора.
– Кафе новое открыли, мусор из двора на Комсомольском проспекте вовремя не вывозят. Предлагают купить стальные двери «Благовест».
– Да, у нас город тихий. А номерок ничего. Ты здесь куришь?
– Да-да, конечно,
Она опускается в кресло, достает сигарету, ждет, когда он щелкнет зажигалкой. Закуривает, не отрывая глаз от эстампа с изображением