Гаривас еще раз опустил отекшие багровые веки.
– Ты в пятнадцатой, на Выхино. Тут, оказывается, Игореха Лазарев реанимацией заведует. Кругом наши, блин… Не бзди, умереть не дадим, залечим насмерть.
Гаривас медленно подмигнул Никону и закрыл глаза.
– Потом еще раз пришел в сознание, часа через два, – сказал Никон. – И опять подмигнул. А в полшестого умер.
Бравик подошел к Ольге, поправил очки и сказал:
– Оль, я хотел бы сохранить для себя его фотоархив.
– Ну конечно, – сказала Ольга. – Все фотографии в его лэптопе, приезжай, скачивай. Дать тебе ключ?
– У меня есть. И вот еще что. Над столом висит рисунок. Ну, ты знаешь – шарж, сангиной, Юля рисовала. Можно я возьму его себе?
– Конечно.
– Может, мы с тобой там встретимся? Скажем, завтра?
– Хорошо.
– Я хотел тебе сказать… Это не слюни, это не потому, что мы сейчас Вовку поминаем. Ты знай: я всегда рядом. И Никон, и Генка. И Лобода.
– Я знаю, Бравик. Я вела себя по-дурацки, когда мы разводились… Навыдумывала бог знает чего.
К ним подошел Милютин.
– Оль, мы с Юлькой поедем. Тебя отвезти?
– А тебе по пути? Я к родителям, на Преображенку.
– Да куда угодно.
Милютины перецеловались со всеми, Сережа прихватил Гену за шею, обнял, сказал, дыша водкой в ухо:
– Увидимся.
Юля обняла Лободу, потом Бравика, Никона, и сказала:
– Памятник будем ставить. Надо, чтоб простой обелиск из черного камня.
– Юльк, разберемся… – Милютин за локоть оттянул жену от Никона. – Еще будет время.
Милютины вышли на лестничную площадку. Марина клюнула Ольгу в щеку, погладила по волосам и сказала:
– Я тебе позвоню завтра, а в выходные подъеду.
Никон спросил Бравика:
– Хочешь его фотки скачать?
– Да. Еще хочу познакомить Ольгу с Ковалевым.
– С кем?
– Юрист. – Бравик сел к журнальному столику. – Опытный юрист.
Никон налил водку, подал рюмку Бравику. Тот понюхал, сделал маленький глоток и поставил рюмку на столик.
– Ему можно доверять. – Бравик взял сигарету. – Дай зажигалку.
Никон поднес огонь, Бравик прикурил и сказал:
– Он прекрасно знает все нюансы.
– Ты про квартиру?
– Да.
– Твой больной?
– Жену его оперировал осенью. Он много лет проработал в прокуратуре, порядочный человек, здравый. Вовка за квартиру до конца не расплатился. Там все может повернуться по-разному. А квартира должна отойти Вите при любых обстоятельствах.
– Разумно, – сказал Никон.
Марина уложила Катю спать в комнате Васена, Гена заварил чай, потом Никон вызвал такси, они с Бравиком спустились к подъезду. Остро пахло тополиными почками, из окна второго этажа неслось: «Ле-е-ето, ах, л-е-ето! Лето звездное, громче пой!..»
– Черт… – Бравик похлопал по карманам. – Вот растяпа…
– Забыл